Путь Хранителя. Том 1. Том 2
Шрифт:
Очередной раскат со свистом врезался в бетонную плиту и по ней пошла трещина. Я бросил взгляд на вязь потоков артефакта и улыбнулся сам себе. Пора.
Подхватив пару кинжалов со стенда, я рванул на противника на полной скорости. Куракин лишь слегка удивился моей наглости, но не растерялся и мощным движением воткнул посох в землю.
Пространство вокруг завибрировало и родовым взором я заметил, как гирлянда потоков начала медленно раскручиваться. Ерунда, успею. Пока грозовые кандалы разряжены, Куракин вынужден перейти в ближний бой.
На бегу я бросил в противника слегка напитанные
Я сблизился с Куракиным вплотную.
Увернувшись от неуверенного выпада правой, я вложил всю до последней капли доступную мне астральную энергию в кулак и используя инерцию всего тела ударил в солнечное сплетение Куракина.
Шансов среагировать у боярского сыночка не было, но за него это сделал артефактный шлем. Внешний слой воздушного щита сработал неожиданно эффективно и полностью погасил мой удар. Справившись с основной задачей, воздух щита в тоже мгновение заклубился острыми вихрями разрывая мою руку на куски.
От болевого шока я едва не одернул руку, чтобы вынужденно разорвать дистанцию, но в последний момент на груди боярского выродка под слоем лирия я заметил четвертый артефакт.
Едва заметный круглый медальон с изображением полярной совы на тоненькой цепочке вызвал во мне состояние неистовства. Наплевав на адскую боль, которая разрывала мою руку на маленькие кусочки я изо всех сил потянулся к медальону.
Казалось, эти миллиметры я преодолеваю целую вечность, но я не мог остановиться. Ни одна боярская мразь не имеет право носить медальон моей матери.
— Вуааааааа, — с диким нескрываемым воплем полным ярости я сорвал артефакт и только тогда отдался отталкивающему потоку воздуха и врубленный на максимум артефактный стихийный щит отбросил меня на десяток метров.
Я инстинктивно сгруппировался чтобы контролировать падение, но помогало это мало и спустя несколько болезненных ударов о твердый окаменевший песок я мог лишь бессильно лежать, распластав руки и ноги.
Возможно, я поддался эмоциям.
Нет, я совершенно точно поддался эмоциям, позволил им охватить меня полностью. Будь дед за моей спиной он был бы разочарован. Но будем честны, старик сдох и теперь не имеет права меня осуждать.
В первый же день в новом мире я добился того, чего дед не мог сделать долгие годы. Нашел и вернул медальон матери в семью. Туда, где ему место.
— Придурок, — раздался мерзкий хохочущий голос позади, — мне больше не нужна эта побрякушка чтобы закончить бой.
Осознав, что сражение продолжается я попытался подняться на ноги и едва преуспел. Шатаясь на единственной уцелевшей конечности, я оценил повреждения и сплюнул кровь, накопившуюся во рту.
Мерзкий голосок продолжал злорадно хохотать и нести какую-то ахинею на своем свинячьем языке. К сожалению, у выродка для этого были все основания. Моя права рука перемолота в кашу, а левая нога сломана в трех местах, что ставит крест на моей мобильности.
Медальон матери имел свойство группировать внешнюю энергию вокруг себя, причем в отличие от множества артефактов, работал самостоятельно без подпитки от самого одаренного. Также, помимо этого, он позволял увидеть потоки энергий вокруг.
Теперь понятно зачем Куракин притащил с собой посох. Он отлично работает в связке с медальоном и даже напрягаться особо не надо.
— ДОСТАТОЧНО! — завопила Катя, когда поняла, что Куракин почти закончил зарядку грозовых перчаток, — АЗАРОВ! ОСТАНОВИ БОЙ!
И надрывающая в истерике Богданова опасалась не зря. Прямое попадание грозового заряда я не переживу, а увернуться теперь не имею никакой возможности. Да и смысл? Чтобы разорвать дистанцию и сломать вторую руку об читерский стихийный щит?
К тому же, мы с Куракиным прекрасно знали, что бой будет продолжен даже если хлюпик Азаров найдет свои яйца и рискнет вмешаться.
— Этот бой остановит только смерть, — пафосно заявил боярский выродок и усмехнулся.
Дерьмовенький расклад. Без красного потока мобильность не вернуть, а мой накопленный источник астральный энергии был уже пуст. Другого выхода нет. Наплевав на все последствия, я принудительно вытянул из тонкого мира немного синей энергии, чтобы применить бесконтактную технику подмены внешних потоков.
Да мне недоступно их использование в бою, но кое-какие простейшие манипуляции не требуют смешанной энергии.
Я потратил на задуманное всю доступную мне силу и на тело навалился откат. Брать взаймы у астрала само по себе плохая идея, а учитывая мое умирающее тело и подавно.
Но все это не важно. Я помутневшим взглядом продолжал смотреть как грозовые перчатки будто пылесос втягивают в себя частицы внешней энергии, перезаряжая артефакт. Лишь сила чистой ярости помогала мне оставаться в сознании.
— Прощай, — изрекла боярская свинья и направила на меня горящий ярким желтым цветом заряженный артефакт.
Катя что-то кричала.
Азаров отвернулся.
Яркая вспышка озарила поле боя и лишь миг спустя пространство накрыли вопли адской боли. Ух, кричащие в агонии враги. Услада для моих ушей. Даже дышать стало легче, и единственная целая нога наполнилась силой.
На силе незамутненного злорадства я смог сдвинуться в сторону катающегося по песку и верещащего Куракина.
Перчатки продолжали излучать желтое сияние, но заключенная в них стихия не выплеснулась наружу, а хаотично била владельца. Запахло паленым. Перегретый артефакт прожег руки Куракина до самой кости и даже не думал гаснуть.
Катя молчала с округленными глазами, а Азаров стоял разинув рот не понимая, что делать и стоит ли остановить бой.
Когда я медленно доковылял до обессиленно лежащего Куракина его грозовые перчатки уже погасли, а его рот до этого изрыгающий громогласный хохот, теперь мог пускать лишь слюни и кровь.
Только по зрачкам и внутренним потокам я смог определить, что свинорыл еще жив и даже в сознании.
— Хочешь знать как? — ласково спросил я, — вижу по глазам что хочешь. Твой пылесос, — я кивнул на раскаленные перчатки, — поглощает только те частицы, на которые ты его направишь. Весьма тупо, знаешь ли, когда ты не способен видеть эти самые частицы. Но, ты думал благодаря медальону и посоху ты не сможешь ошибиться.