Путь хранителя
Шрифт:
Пока я завтракал, Ларс монотонно перечислял прислугу и её обязанности, а я раздумывал как хорошо живется бастардам. Ладно, даже признанным и законнорожденным отпрыскам. Всей этой суетой папенька с маменькой занимаются. Может и правда найти родню?
Инквизитор прибыл на моменте, когда я подумывал скрыться по-английски, не прощаясь и за борт. Ларс с придыханием объяснял, что первостепенную важность, после других формальностей, несет пошив ливрей. А для этого нужно выбрать родовые цвета, герб и… Сразу место для
Любитель бюрократии с огромным воодушевлением уцепился за моего камердинера и они принялись что-то живо обсуждать, оставив меня в покое. У меня зубы свело от первого же упоминания каких-то директив и указов, так что я предоставил этим братьям по разуму общаться в своё удовольствие.
— Вопрос, — прервал я их всего раз, обратившись к Ларсу. — Если я ещё не граф официально, почему ты ко мне обращаешься ваше сиятельство?
Хотел я подловить на такой слабой зацепке, но проиграл. Запустив процесс, я заимел такое право, кроме официальных приемов и при представлении незнакомым аристократам. Сиял я от такой новости так себе.
Но порадовало, что в обители я в первую очередь служитель и защитник, так что обращаться ко мне по титулу там не обязаны. Но я уже знал, кто не побрезгует такой возможностью меня подколоть.
Получив от Афанасия Петровича одобрение и заверение, что дальше они сами разберутся, я убежал, пока отпускают. И до обители прогулялся пешком, наслаждаясь отличной погодой. Дождя не предвиделось, по небу летали белые облака, подгоняемые приятным прохладным ветром. Птицы верещали утренние песни, вдохновляя на подвиги.
— Не положено, — повторял, как заведенный, завхоз, когда я явился за обычной формой.
Так как я застрял между непризнанным и графом, Володя уперся, не желая мне выдавать нашивку простого защитника. Но и графский щит он не имел права налепить на мою грудь, пока я не принесу соответствующую бумажку.
— Ну а если пока просто без нашивки? — предложил я простой вариант.
— Не положено, — ещё больше помрачнел мужик. — Ты обязан носить отметку защитника.
— Ну такая отметка сойдет? — не сдержался я и призвал косу, острием ткнув ему почти в нос.
Володя даже не вздрогнул, лениво отвел оружие в сторону одним пальцем и повторил в сотый раз:
— Не положено, — но добавил, увидев как я начинаю багроветь: — Меня настоятель за такое сожрет, Илья.
Глеб поймал меня у самых дверей в приемную начальника этой богадельни. Я решительно направлялся к пухляшу с косой наперевес, доказывать воочию, что нашивку защитника мне выдать можно. Думал по-быстрому сходить в катакомбы за головой демона, для убедительности, но времени было в обрез.
— Не отнимай у меня хлеб! — призвал к порядку наставник и развернул меня. — Видят боги, не думал, что я это скажу когда-нибудь,
Так я, в парадной форме и без какого-либо знака отличия, и явился на занятия. Преподаватель смерил меня презрительным взглядом, остальные недоумевающими, а команда встретила смешками, веселясь от сумбура, внесенного мною в массы.
— За медведя должен будешь, — мстительно прошипел я Ростовскому и с удовлетворением отметил, как он побледнел.
Я ещё подсуну кого-нибудь экзотического этому любителю чужих зверушек. Княжич явно выбрал частный зоопарк с тем косолапым не просто так, тоже мстил наверняка. Да хоть того же медведя украду и у Сани в спальне спрячу. Осталось выяснить, где тот обитает.
Ни одна хорошая дружеская шутка не должна остаться без достойной расплаты.
Весть о награждении императором меня титулом дошла до всех, разделив учителей на два диаметрально противоположных лагеря. Часть из них сменила своё отношение, смягчившись, пусть и притворно. А вот вторая укрепилась в стремлении завалить выскочку, добавив мне воображаемых седых волос.
И как мне не хотелось думать о грядущих экзаменах, по старой студенческой привычке, мысль о ещё одном испытании моих нервов ныла в голове, вынуждая раздумывать о ещё одном награждении. Эх, не думаю что теперь можно поменять графский титул на зачеты.
На обеде к нашему столу снова началось паломничество половины адептов. Но поздравляли они вполне искренне. Высокородная половина взирала на это с присущей надменностью, только носатый Кирилловский втихаря вздыхал, бросая на нас умоляющие взгляды.
Почему Глеб упомянул состояние психоза, я понял на полигоне. От внимания одного княжича, не умеющего обращаться с оружием, нам удалось избавиться. Видимо, богам такой расклад показался слишком уж благоприятным, поэтому они нам подкинули другого.
На притоптанном песке тренировочной площадки переминался с ноги на ногу юный Воронецкий. Вид парень имел запуганный, под его левым глазом красовался внушительный синяк, а на груди нашивка с огнем. Иванушка, выходит, был искателем, над которыми насмехались даже мастера.
Крысеныш упорно отводил взгляд, избегая смотреть мне в глаза и тихо поздоровался, скромно представившись:
— Адепт первой ступени Иван.
Вряд ли батя в сердцах его из рода выгнал, но судя по раскрашенной физиономии и присутствии тут, свой подход к воспитанию сына поменял. Интересно, что наплел дома этот перевоспитанный подземельем и отцовским ремнем?
Я вдруг вспомнил, что попросил его упаковать красиво в ленточки и улыбнулся, удивив наставника. Но знать, чему я так радуюсь, ему не стоило. И без того нервный.