Путь игрушки

Хант Диана

Рот Мишель закрылся, а сама она побагровела от злости.

Русалка рядом дрожала крупной дрожью, перепуганная насмерть. Мишель сама испугалась до икоты. Но она не позволит так говорить с собой, а тем более… относиться к ней, как к грязи под ногами…

Она бросила взгляд на охрану, до этого с невозмутимо-сосредоточенным видом вглядывающуюся в толпу танцующих… а сейчас с интересом озиравшихся… куда угодно, только не на них.

Заметив ее взгляд, джинн осклабился еще шире.

– Ну что, рыженькая?
– спросил он.
– Некому

пожаловаться? Никто не поможет?

Мишель сглотнула.

– Пошли?
– продолжал издеваться джинн.
– Так и быть, после того, как отсосешь, с условием, если постараешься, как следует, можем считать, что маленькое недоразумение, возникшее между нами, исчерпано.

Он действительно все продумал, подумала Мишель. Она узнала его тайну - теперь он настаивает на том, чтобы знать ее. На этом действительно будет все. Если она вякнет кому-нибудь о том, что видела тогда, он растрезвонит на всех углах, что она отсасывала ему в туалете. А может, не ему одному. С этих отморозков станется заснять на линкофоны происходящее…

Что-то скользкое коснулось пальцев, принялось перебирать холодными лапками вверх… Мишель, бросив взгляд на свои руки, ничего не обнаружила.

– Мишель, - простонала рядом Заури.
– Силовые наручники. Мы не отобьемся. Охрана куплена. Скоро чары лягут на рот… и откроем его, только когда они разрешат.

«И для чего они разрешат», - пронеслось в мыслях Мишель.

А потом, сама не зная почему, бросила взгляд на вип-ложу, в которой сидел инкуб.

Она сразу узнала его. Тот самый, что был в мобиле с серебристыми крыльями. Только здесь, сейчас, в безупречно отглаженном костюме, с галстуком бабочкой он был еще привлекательнее. И опять почувствовал на себе ее взгляд, стоило просто посмотреть на него.

От инкуба веяло властью, мощью, уверенностью в себе. Вся его поза словно ненавязчиво подсказывала, какая пропасть разделяет его, сидящего в вип-ложе, и танцующих, и даже тех, кто на сцене.

И вот сейчас, когда силовые чары уже опутали руки до локтей, звать охрану было бесполезно, Мишель почему-то вспомнила о демоне. Просто показалось, что он мог бы помочь.

Если бы захотел.

Вглядевшись за спины джиннов с нечаянной, разгоревшейся в груди надеждой, Мишель чуть не застонала от досады: демона там не было. Инкубу, вероятно, наскучило выступление и он ушел по своим делам…

Каким же было ее изумление, когда из-за накачанных плеч джиннов раздалось бархатное, низкое, с рычащими нотками:

– Какие-то проблемы?

В следующую секунду по лицам джиннов Мишель поняла: они спасены!

Силовые путы соскользнули с пальцев секундой позже. Досада и признание силы, мелькнувшее на смуглых привлекательных лицах джиннов, были столь очевидными, что не надо было быть эмпатом, как русалка, чтобы понять: от них отстанут.

– Тебе чего, Эрам де Вуд?
– джинн обратился к инкубу нарочито нагловато, но при этом назвал полным именем, что также не укрылось от Мишель.

– Мне нужно поговорить с девочками, -

лениво растягивая слова, сказал инкуб и отхлебнул из бокала, который держал в руке.
– А вы встали у меня на пути, джинны.

Те с беспокойством переглянулись. Дэенис нахмурился.

– Я не люблю повторять дважды, - сказал Эрам и в голосе его, несмотря на всю ту же расхлябистость, Мишель отчетливо уловила угрожающие нотки. Так ворчит кот, прежде, чем прыгнуть.

Криво усмехнувшись, Эрам вытянул руку в сторону и поставил недопитый бокал на поднос официанту. Мишель готова была поклясться, что официант материализовался аккурат в этот самый момент, словно смысл его существования был в том, чтобы подхватить протянутый демоном бокал.

Эрам де Вуд посмотрел на джинна не мигая.

Дэенис сглотнул.

Потом ожег Эрама взглядом угрожающе прищуренных глаз и… посторонился.

Инкуб даже не проводил его взглядом. Он смотрел на Мишель.

Словно сквозь толщу воды до Мишель донеслось:

– Что, прощелкал пальцами? не удержал девчонку?

Говорили, направляясь к барной стойке, джинны.

– Инкуб, наиграется и выбросит, - раздалось в ответ злое.
– Подобрать сможет любой желающий. Только я брезгую.

– Сп-пасибо, - это пискнула русалка.

Подруга не сводила восторженного взгляда с демона. Боковым зрением Мишель видела, что было в ее глазах что-то… что совсем ей не нравилось.

Но тут демон перевел взгляд на русалку и у Мишель получилось выдохнуть. Выдох получился рваный, Мишель закашлялась.

– Пожалуйста, - демон обольстительно улыбнулся русалке и это тоже не понравилось Мишель.

А затем протянул той купюру. Даже в полумраке зала Мишель разглядела сто кредитов.

– Купи себе что-нибудь выпить, детка, - сказал демон русалке.
– Тебе не помешает расслабиться.

Заури кивнула, не сводя взгляда с купюры в пальцах инкуба. Затем медленно, словно ожидая, что он передумает, приняла деньги. Не та сумма, чтобы русалка могла отказаться, подумала Мишель. Притом, что самая дорогая выпивка в баре, которую подруги никогда бы не заказали, стоила десять кредитов. На такую сумму семья Заури, из оставшихся на острове шести человек, могла сыто жить неделю.

– Ну же, - раздалось рядом бархатное, от чего по коже побежали мурашки. Демон снова разглядывал Мишель, пока та провожала русалку взглядом.
– А ты не хочешь отблагодарить меня?

Мишель беспомощно захлопала ресницами, приоткрывая губы. По лицу демона скользнула судорога.

– П-простите, - пролепетала Мишель, сглотнув.
– Все так… быстро, неожиданно. Спасибо.

– И все?
– нахмурился демон.

Мишель уставилась на него во все глаза. А что еще?

Инкуб шагнул к ней почти вплотную. Она кожей чувствовала жар, исходящий от него. И при этом не в силах была отвести взгляд.

– Видишь ли, малыш, - промурлыкал демон.
– Благодарность предполагает что-то более… существенное.