Путь императора
Шрифт:
Оба засмеялись. Теперь осталось лишь обсудить детали. Но любому ясно, будь то попрошайка с улицы или императорский законник,– воины чисты. Ловить демонов – не их работа. А если поумней воспользоваться временем, пока государь не пришлет нового Владыку (у Аракдени наследников не осталось), то выйдет совсем хорошо. Тем более что и управителя тоже нет, значит, и печать Владыки – у них. Хвала Ашшуру, отличный будет день!
8
Спустя девять месяцев после описанных событий семеро всадников въехали в город Нурту. Одеты
Семеро приезжих гостиницу искать не стали, а направились прямо к дому торговца оружием Ниггура. И это никого не удивило. Почему бы воинам не погостить у торговца оружием?
Первый всадник, огромного роста, с густой черной бородой, не слезая с седла, постучал рукоятью плетки в окованные медью ворота.
Ниггур встретил их самолично: был предупрежден. И самолично же проводил в дом, где уединился с гостями, отослав всех слуг, кроме одного, доверенного.
– Проклятая мочалка! – проворчал предводитель всадников, сдирая с лица бороду, под которой обнаружилась совершенно гладкая юношеская кожа.– Где тут у тебя вода, Ниггур?
– И вино,– добавил один из его спутников, неприятный человек с раздвоенным подбородком.
– Но сначала – деньги,– сказал третий, совсем молодой, с косым шрамом через щеку.
– Когда я тебя обманывал, Мормад? – обиделся хозяин. И тут же достал увесистый кошелек.– Ваша доля, Большой Нож,– сказал он почтительно высокому.
Тот небрежно махнул рукой, и кошелек исчез за пазухой Мормада.
Товарищи его проводили деньги алчными взглядами. Все, кроме предводителя. Фаргал к золоту относился равнодушно.
– Ну,– спросил он.– Какие новости, Ниггур? Надеюсь, мы не зря отмахали тридцать миль?
Хозяин кивнул слуге:
– Принеси воды и вина. Живо.– А когда тот вышел, сообщил: – Через двенадцать дней новый Владыка отправляет в Великондар обоз. Там – весь собранный за прошлый год налог. Это, насколько мне известно, около тысячи золотых монет и товаров тысячи на четыре.
– Выслуживается, бараний стручок,– сказал Мормад и засмеялся.– Огорчим его, Большой Нож?
– Сколько с обозом людей? – спросил Фаргал.
– Полусотня всадников и полторы сотни солдат. Ну и возчики там, и прочие – еще полторы сотни.
– Прочие меня не интересуют.– Фаргал нахмурился.– Сведения верные?
– Абсолютно.
– Сколько ты хочешь?
– Как обычно, пять процентов и право купить добычу.
– Пять процентов? – воскликнул Мормад.– Это ж двести пятьдесят золотых! Он рехнулся, Большой Нож! Мало ты зарабатываешь на перепродаже, сын лисы и гиены?
Ниггур не обиделся. Этот мальчишка был прав. Да только в банде заправляет не нурташец Мормад, а эгерини Большой Нож. И эгерини даст пять процентов, он не из тех, кто торгуется. Он из тех, кто думает: «Когда-нибудь мне будет принадлежать всё».
Но пока ему принадлежат только
А начиналось так.
– Скажи, Большой Нож, сколько стражников ты можешь одолеть? – спросил Мормад.
Он, эгерини и намертво приставший к ним Кучерявый сидели на берегу Карна и смотрели, как тянутся вниз груженные рудой баржи. Вернее, это Мормад и Кучерявый смотрели на баржи, а Фаргал глядел на эгеринский берег, и душа его тосковала.
– Не знаю,– сказал он.– Смотря каких стражников.
– Обычных.
– В храме я как-то уложил восемь человек,– проговорил Фаргал, не особенно задумываясь.– Но это был потешный бой.
Он поднял камешек и швырнул его в воду. Камешек упал локтях в ста от берега. Глупая чайка метнулась следом, не нашла ничего и обиженно вскрикнула.
– Нам нужны деньги,– сказал Мормад.
– У нас есть деньги,– возразил Фаргал.– Завтра мы купим в ближней деревне коней, и никакие стражники нас не догонят.
– Когда ловили разбойника Шипа, Император прислал две тысячи Черных и еще столько же дал Владыка Земли Арук,– сказал Кучерявый. – Всего вышло четыре тысячи. Они повесили сто человек, подозреваемых в связях с Шипом. И перекрыли все проходы, чтобы Шип не ушел в горы. И через неделю обложили его в Чаэмском лесу и затравили, как волка. Владыка Аракдени четвертовал семнадцать человек из его банды, всех, кто уцелел. А головы выставил у ворот Нурты.
– А сам Шип? – жадно спросил Мормад.– Он улизнул?
– Куда там! Владыка заковал его в цепи и отправил в Великондар. Верно, там палачи изобретательней? Слышь, Большой Нож, давай разделим драгоценности. Это честно! Все-таки я их раздобыл!
– Кто о чем, а вшивый о бане! – ухмыльнулся Мормад.– Ты понял, брат, к чему он клонит?
– Разбойники не долго живут в Карн-Апаласаре,– заявил Кучерявый.– Разве что ходят за добычей на тот берег. Но ведь Большой Нож сам эгерини, Мормад!
– Аракдени поймал Шипа, а Большой Нож зарезал твоего Аракдени, как свинью! Зачем тебе деньги, Кучерявый? Ты истратишь их на шлюх и дрянное вино. Ты же был стражником. А кто был стражником, тот никогда не станет человеком. Скорее баба девкой станет!
– Когда-нибудь я тебя убью, парень! – проворчал Кучерявый.
– Грозил хомяк лису! – оскалился Мормад.– Большой Нож, через три дня в Нурту должен прийти обоз с мехами из западной области. Я знаю, по какой дороге он пойдет, знаю, кто неплохо заплатит за эти меха, и знаю пару-тройку надежных парней, которые охотно пойдут за убийцей Аракдени. Ну так как?
Фаргал согласился, и обоз не доехал до Нурты. Оказалось, совсем просто. Налетели, срезали стрелами пяток охранников, а когда Фаргал зарубил их начальника, остальные тут же побросали оружие. Мормад и семеро «надежных» парней выпотрошили возы, навьючили все ценное на лошадей и увезли в лес. Сдавшихся не зарезали – Фаргал не позволил,– а отпустили восвояси. Так эгерини поступал и впредь, и такая слава пошла банде впрок. Никто не дерется за чужое добро так, как за собственную жизнь.