Путь искушения
Шрифт:
Стараясь не думать и не рассуждать над тем, что делает, на всё еще дрожащих и непослушных ногах, Мишель покинула примерочную комнату.
Девиц за дверью не оказалось. Да даже если бы и были, плевать.
Глаза щипало, горло сжимал ком, но она знала, что пока она в этом пафосном месте, среди всех этих расфуфыренных особ, которые смотрят на неё со смесью любопытства и презрения, волю слезам она не даст. А слёзы и как ей казалось незаслуженная обида душили, владели, казалось, всем её существом. Хуже всего было то, - Мишель понимала это, - что эта треклятая
Какая-то неистовая сила внутри Мишель толкала сказать ему «да», и в то же время Мишель должна была, просто обязана сопротивляться до последнего.
Она сама не ожидала от себя, что у неё не только хватит смелости покинуть «Подиум» (на счастье удалось покинуть сделать это незамеченной), но и спуститься на ближайшую станцию лэстроу и прыгнуть в вагон.
Ей не хотелось думать ни о гневе инкуба, ни об ожидающем её наказании. Вообще не хотелось думать о демоне! Только бы быть подальше отсюда…
Прочь от этого поганого «Подиума», прочь из Вилскувера.
В комнатку общежития, что стала ей домом, которого у неё, по сути, никогда не было. Упасть на кровать, зарыться лицом в подушку, замереть… А там будь, что будет.
Она прекрасно знала, на какую ветку пересесть, чтобы доехать практически до самой академии. Но слёзы, которым дала, наконец, волю, и которые щедрым потоком бежали по щекам, сыграли с ней злую шутку.
Ей нужно было пересесть на жёлтую линию, где рядом с номером маршрута стоял треугольник… Мишель же не разглядела, что села на «ромб» и поезд понёс её в противоположном направлении.
Сколько бы слёз не было - однажды и они закончатся. Вот и Мишель через какое-то время перестала всхлипывать, а когда огляделась в вагоне, спешно проморгалась. Кроме неё здесь были… одни наги. Причём не королевские, а как их тайком называли, низшие. Те самые, что падки до человеческой крови. Которая для них что-то сродни наркотика.
Сердце заколотилось. Куда её занесло? Она знала, что в Вилскувере есть районы, которые населяют одни наги, помнила и то, что на ней охранный амулет Галдур Магинен… Но… если не сработает? Заури он не уберёг от беды… Кто знает, что произойдёт, если они накинуться все вместе?
А под перекрёстными взглядами нагов Мишель отчего-то поняла, что могут накинуться. Здесь - могут.
Цепкие взгляды. Немигающие зрачки. Кто-то смотрит хмуро, кто-то улыбается, глядя на неё, и тогда под губой мелькают едва обозначившиеся, острые клыки, что значит, наг готов к охоте.
Когда по бокам от неё уселись двое - с широкими плечами и немигающими взглядами, которые даже не пытались скрыть своего интереса, Мишель подскочила и выпрыгнула в уже закрывающиеся двери.
Теперь она на станции лэстроу, в районе, который населяют, судя по всему, одни наги! Мишель беспомощно оглянулась: ни одного человека, оборотня, демона… Сейчас она, казалось, была бы рада даже джинну! Они не смотрели на неё не мигая. Как и все демоны, джинны питаются эмоциями, но ведь, в конце концов, не кровью! Мишель никогда не было так
Но вокруг были только наги. Низшие. Много, много нагов. Большинство из них не замечало Мишель, следуя к поездам и выходя из них, спускаясь и поднимаясь на лифтах и эскалаторах… Но были и такие, кто не сводил глаз.
И от этих взглядов становилось муторно и липко внутри.
– Торчок?
– вслед за вопросом последовало прикосновение к плечу. Благодаря этому роскошному платью на бретелях, пальцы нага прошлись по обнажённой коже.
Мишель шарахнулась от бледного нага с длинными спутанными волосами. От него пахло свежескошенной травой и дымом.
Словно не замечая реакции Мишель, он сделал шаг к ней.
Она отступила и уперлась спиной во что-то мягкое.
С визгом отскочила от другого нага, выше и шире в плечах, в кожаной куртке и браслетах с шипами.
– Забавляешься, пугая человечек?
– спросил тот товарища, и в голосе его, несмотря на расхлябанность, прозвучал упрёк. Сердце Мишель заколотилось, как бешенное. Она искала возможность прошмыгнуть мимо этих двоих, но за спиной двинулся поезд, а мимо шествовали наги, причем некоторые - в истинном обличье. От вида змеящихся по мраморной плитке хвостов Мишель замутило.
– Да ладно тебе, зачем ещё она здесь. Она же торчок, - уверенно проговорил первый и снова протянул к ней руку.
– Не смей!
– выкрикнула Мишель, сбрасывая его руку с плеча.
– Не трогай меня!
– Нет, - сказал второй.
– Она не из этих. Ну что, идём, наконец, или будешь гонять по платформе человечек?
– Погоняешь тут, - пробурчал первый.
– Хотя не помешало бы. Для разнообразия.
Но второй уже увлёк его во вновь прибывший поезд и Мишель почувствовала, как дрожат коленки. И тут же отвесила себе мысленную оплеуху.
Если стоять здесь, как пугало, только привлечёшь внимание. Мысленно перекрестившись, она направилась к эскалатору, над которым мигало разноцветными буквами табло. Ей нужно как можно скорее выбираться отсюда… И для этого нужно понять, где она находится и на какой поезд садиться. Ревела она от силы час, не больше. Значит, не успела бы глубоко заехать в опасный район.
И не стоит размышлять, что имел ввиду наг, назвавший её торчком. То ли то, что наркоманы приходят сюда и продают глоток своей крови за дозу, то ли то, что ее приняли за ту, что подсела на «поцелуй смерти». Заури рассказывала о таких, а Мишель ещё не знала, верить подруге или нет.
Хуже всего было смотреть на змеящиеся по полу хвосты и стараться не наступить ни на один из них. Наги явно понимали замешательство рыжей человечки и специально издевались, стараясь в последний миг скользнуть хвостом под ногу Мишель.
Не так давно один из одногрупников рассказывал анекдот про найденного в районе нагов человека. С укусами на шее, запястьях, локтях… Выпитого досуха. Как того нашли федералы и после беглого осмотра вынесли вердикт:
– Какое зверское самоубийство!
Тогда это касалось смешным. Сейчас больше хотелось плакать.