Путь искушения
Шрифт:
Время иссякло, просочилось в прореху пространства, исчезло, остановилось.
Сколько раз они перекатывались по мягкому и упругому покрытию капсулы, сколько раз сплетались пальцами, телами, душами?
Мишель пылала так ярко, словно её тело вдруг исчезло, превратившись в восхитительную радугу, в сам источник света, который распадается на цвета… Красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый… Её центры светили так ярко, что Эраму казалось, что тело её вдруг стало чёрным, как у Изначальной Богини, чёрным, как сам космос, сама тёмная материя, как пространство вокруг них, которое приветствовало их мириадами звёзд…
–
– Светишься...
Ты не можешь этого видеть, крошка Мими, ведь ты - человек. Самый странный, самый нужный, самый необходимый и родной человечек в мире… И, да, ты действительно светишься…
Лежать на его плече, прижиматься обнаженной грудью к тёплому, почти горячему боку, так удобно закинуть ножку на его бедро и слышать под ладонью биение его сердца… Почему все вокруг говорят, что у инкубов нет сердца? Глупые, злые… Конечно же, есть… Мишель точно знает, что есть.
Эрама словно не существовало в этот момент. Он исчез, потому что был до невероятного, до невозможного сыт… впервые в жизни, и не думал. Совсем. Чаще всего инкуб думает о том, как утолить голод, потому что голод рождается раньше инкуба, и вот голода не было, и вместе с ним, казалось, исчез и сам Эрам де Вуд.
Возможно, ему не стоило исчезать так беспечно. Даже ненадолго. Потому что огненный демон внутри был жив. О да, определённо, он был жив. И был силён при этом, как никогда.
Он - победил. Одержал победу. Вкусная рыжая девочка полностью в его власти. И теперь, наконец, он сможет подавлять, властвовать, унижать, владеть, видеть демонстрацию своей власти…
– Ты был сегодня в академии?
– нарушил тишину голосок Мими.
Эрам зевнул и, притянув её ближе, поцеловал мягкие рыжие локоны.
– Ты сдавал реферат?
– не отставала Мими и хихикнула.
Ну конечно! Очень смешно, что он, Эрам де Вуд, высший демон-инкуб, бегает за вредным магистром по коридорам и сдает реферат в честь пропусков. Которые, к слову, на совести этой вот рыжей занозы…
– Как ты узнала?
– спросил он, чуть сжимая её плечо. Какая же нежная у неё кожа! И он, кажется, уже вполне отдохнул… Да и малышка не выглядит уставшей, хотя… когда такое его заботило…
Чуть не захлёбываясь от восторга, Мишель подняла и помахала в воздухе его галстуком.
– Он рассказал мне, - сообщила она.
– Представляешь?
Эрам представлял. Но куда охотнее представлял, как рыжая будет смотреться на четвереньках, сзади, прогнувшись в пояснице и с аппетитно оттопыренной попкой…
– А магистр Бара говорил, что после того, как это произойдёт, мой дар остановится, - словно не замечая его довольно-таки уже настойчивых поглаживаний, проговорила Мими.
А затем, порывисто поцеловав (чего демону было мало, ничтожно мало), принялась рассказывать о студенческой экспедиции в Огненные земли. Куда могут взять и её, Мишель, как артефактора… При условии, что её дар разовьётся за это время… Именно там, в этих самых Огненных землях и находятся врата в Обитель Арахны, ну, по-крайней мере, последний портал, через который арахниды проникли сюда… Кажется, девятнадцать или что-то около того лет назад. И если она сможет «разговорить» врата, а она сможет, непременно сможет, она почему-то знает это наверняка, то возможно и разрешится загадка с последним нашествием арахнидов, которым словно мёдом намазано в Галдур Магинен! Но и это не главное! Именно это место показал Мишель осколок, единственное,
Она довольно замычала, когда Эрам закрыл ей рот поцелуем, обвила его шею руками, послушно приподнялась вместе с ним и развернулась задом.
Довольно оглаживая её ягодицы, инкуб прошептал:
– Какая ещё экспедиция, детка… Уверен, мы и здесь найдём способ повеселиться.
Мишель часто заморгала и сглотнула. Неужели он не слышал её?
Эрам нагнулся, чтобы припасть губами к восхитительно гладкой коже. Утробно простонав, прошёлся по ней языком. Мишель вздрогнула от этой ласки, из груди её тоже вырвался тихий стон.
– Конечно, я прекрасно слышал тебя, лакомая, но давай больше не будем об этом, ладно?
– пробормотал он, раздвигая влажные складочки. С удовольствием глядя, как она подалась назад, словно не терпелось насадиться на его пальцы, он промурлыкал: - Ни о какой экспедиции не может быть и речи, конфетка Мими. Ты никуда не поедешь. Я твой хозяин и я запрещаю тебе.
Наигравшись с влажным скользким бугорком, он приставил головку члена к бесстыже мокрой дырочке. Чуть надавил, замер, словно прицеливаясь, а потом с силой ударил бёдрами.
глава 15
Мишель ожидала, что будет спать весь учебный день, по-крайней мере, на первых парах… Но несмотря на то, что ночью едва сомкнула глаза, тело было лёгким, голова - светлой, казалось, её окутывает какой-то шлейф бодрости и свежести. Она ни на миг не забывала о разговоре с деканом, особенно после того, как сняла утром осколок.
Стоило остаться без него, как случившееся обрушилось на неё такой внезапной и необъяснимой лавиной, что… Заури постучалась к ней в душ, узнать, в порядке ли подруга, и если да, то почему она так жалобно стонет и ругает себя, на чём свет стоит?
Мишель в это время держала осколок на дрожащих пальцах и не понимала, как то, что произошло… вообще случилось.
Но то, что случилось - случилось, и надо было жить дальше. И с этим тоже.
Прислушиваясь к себе, Мишель по-прежнему чувствовала силу, лёгкость, ясность, даже прежде несвойственную ей уверенность.
Может, эта ночь вовсе не была ошибкой?
Следовать за сердцем - так сказала мама, и, хоть Мишель ни разу не видела её, кроме воспоминаний осколка… но он сохранил в памяти её глаза, полные любви. Мишель была уверена, тот, кто так умеет так смотреть, не способен дать плохой совет.
Словом, моральные терзания Мишель решила отложить напоследок и поспешила заверить Заури, что она в порядке, если не считать того, что вот-вот опоздает к первой паре.
Куда больше волновала её перемена в Эраме. Практически в момент из заботливого и нежного любовника он вдруг превратился во властного циничного собственника… И не сказать, чтобы она была против (вспоминая подробности этой космической ночи Мишель краснела, а внизу живота начинало дёргать), но всё же не ожидала его категоричного запрета на экспедицию. Тем более, что где-то глубоко внутри она надеялась (и одновременно боялась этого), что как только инкуб получит желаемое, отпустит её без сожаления.