Путь, исполненный отваги
Шрифт:
Два Ревенанта с носилками забрали Марко и унесли в лазарет. Анастасия ушла следом, Евдокия осталась вдвоем с Андреем. Капитан Булдаков помчался в кают-компанию сообщать последние новости.
– Ну, как тебе Авдотья, новый мир? – спросил свояченицу полковник, приобняв за плечи.
– Ох, Андрюша, ты полагаешь, что нас уже возможно чем-нибудь удивить? Столько всего навидалась за эти десять лет, что и удивляться разучилась. Разве что негра из сказок вживую не видала...
– Попросить капитана пристать к берегу? Там добра этого...
– Перестань! –
Андрей Константинович глянул в строгие глаза.
– Не тебе объяснять концепцию разумной жизни. Борьба противоположностей: черное – белое, плохое – хорошее, кислое – сладкое.
– Умное – глупое! – продолжила Дуня. – И что?
Волков отвел глаза.
– Есть такое понятие, Дуняша, – энтропия системы. Своеобразный показатель вероятности пребывания системы в данном состоянии. Понимаешь?
– Я изучала начала физики. Какие-то там термодинамические процессы...
– Термином «энтропия» пользуются не только физики. Так вот. Система «Земля-Унтерзонне-Гея» сейчас находится в весьма неуравновешенном состоянии.
– Почему? – перебила Дуня его непроизвольным возгласом.
– Ты не была на Земле. Там хреново. Слишком много насилия и несправедливости. Хранитель говорит, что от Земли в Космос идет мощное излучение темной энергии, привлекающее соответствующие формы жизни. За последнее тысячелетие этот район галактики стал нестабилен. Становятся возможными различные катаклизмы и прочие проявления нестабильности.
– А мы при чем? Нас ведь отправили сюда!
– Погоди, не перебивай. Насколько я понял, хотя мне и не сказали, наше появление у вас – своего рода клизма...
– Ну уж сказанул!
– Да, клизма! Хранитель признал, что Унтерзонне является нейтралью – золотой серединой, где темного и светлого поровну...
Дуня внезапно шлепнула себя по лбу.
– Ты хочешь сказать, что мы должны превратить Гею в некий плацдарм для светлых сил!
Лицо Андрея просияло.
– Именно. Естественно, мне прямо так не сказали, но задача ясна.
– Погоди! Если у вас на Земле – Ад, у нас – Чистилище, то мы должны на Гее построить Рай?
– Э, нет! Мои предки тоже строили Рай, но получилось нечто иное. Мы должны компенсировать темную энергию Земли. Это вроде как батарейка: если есть минус, то должен быть и плюс. Без противоположного полюса не будет тока!
– То есть жизни? – неуверенно предположила Евдокия.
– Совершенно верно! Примитивно, но понятно! Кухарка не может хорошо управлять государством, если у нее на кухне бардак! А у нас вроде как есть опыт Унтерзонне. Хранитель хотел быть уверен, что его представитель в горячке не наломает дров... Ну и хитрая же лиса! Знал, кого посылать.
Дуня обрадовалась за Андрея и ласково поцеловала его в щеку. Тот неожиданно смутился этим проявлением
– Хорошая ты баба Евдокия, да замуж тебя не за кого выдать!
– Дурень ты, Андрей, хоть и начальник. – Женщина фыркнула, повернулась и побежала вдоль по палубе.
– Ты куда? – крикнул ей вслед полковник, но ему никто не ответил. Тогда он хлебнул из своей плоской фляжки глоток коньяку и отправился на мостик, где одноглазый Нельсон огорченно крутил верньеры настройки радиоприемника.
– Адмирал, – произнес Андрей Константинович, – «Маяк» появится еще не скоро...
– Да я, гере командующий, на предмет погоды интересовался.
Волков моментально вспомнил, для чего Попов в конце девятнадцатого века придумал радио.
– И как? – тут же спросил он.
– Воздух пропитан электричеством, – емко ответил капитан, – словно мы в обмотке гигантского трансформатора. Сейчас вдарит.
Волков пожал плечами.
– Я читал, что на Индийском океане грозы – явление нередкое. – Нельсон криво ухмыльнулся.
– Гере командующий, за свою до и послежизненную карьеру я видел такое, что меня трудно удивить, но поверьте моему опыту – это не простой шторм. Налицо изменение энтропии, о которой вы не так давно упоминали. Незначительное изменение, но менее крепкой, чем «Орион», посудине уже бы пришел конец. Мы своим появлением вызвали сильные возмущения в экосистеме.
– И как вы считаете, капитан, долго ли это будет продолжаться? – Досада на лице полковника превратила его лицо в нечто забавное. Нельсон невольно усмехнулся.
– Я в первый раз на крейсере прохожу сквозь Портал. Могу высказать только предположение, что нужно врубать «Самый полный» и уносить отсюда ноги...
– Тогда, черт возьми, капитан, действуйте!
Одноглазый Ревенант Первой статьи отдал честь и врубил телеграф на «Самый полный». «Орион», обладающий огромной инертностью, задрожал всем корпусом и неуловимо принялся наращивать скорость. Вот лаг показал тридцать узлов... тридцать три... тридцать шесть... тридцать девять!
– Прошу вас, гере командующий, распорядиться, чтобы никто не выходил на палубу! – прокричал Нельсон через шум резонирующей обшивки. – Через десять минут я врублю форсаж!
Послышался гнусавый свисток боцманской дудки – команда занимала места согласно боевому расчету. Ход на форсаже со скоростью пятьдесят пять узлов приравнивался к готовности номер один. Полковник кивнул головой и вышел на палубу. Ураганный ветер едва не свалил его с ног. Один из Ревенантов, обвязанный фалом, помог ему добраться до входа на нижнюю палубу и тотчас поспешил обратно.
Внизу было гораздо тише. Ветра, естественно, не было тоже. Оправив мундир, Андрей Константинович вошел в кают-компанию. Все были в сборе, кроме Анастасии, которая находилась в лазарете и ухаживала за неожиданным гостем. По переговорному устройству полковник связался с главной рубкой и проинформировал капитана, что по палубе никто не шляется и его люди все на месте.