Путь к Истоку
Шрифт:
– Не думаю, что ты или он могли что-то изменить, - колдунья покачала головой.
– Я понимаю. Но брата терзает чувства вины из-за того, что он пообещал всегда заботиться о нас и оберегать от бед.
– И он считает, что в случае со своим младшим братом не смог выполнить данное обещание?
– Да. Он очень переживает, хотя и не показывает этого. Ховар сейчас в тронном зале. Я попросила Лота присутствовать при их встрече, потому что он может понять, чего действительно хочет брат.
– Если княжич затеял все это с определенной целью, то не захочет, чтобы маг был на ней.
–
– Удивленно спросила Велислава, с немым вопросом, который не решалась задать вслух, глядя на помрачневшую колдунью.
– Возможно, жизнь в заточении благоприятно повлияла на него, и он осознал свою неправоту.
– Я так хочу верить в это, - Азария все же расплакалась, - но не могу... Не могу!
Яснина кивком указала растерявшейся девушке на плачущую княжну, молча попросив ее присмотреть за ней, а сама решительно поднялась со своего места. Она не могла позволить, чтобы что-то случилось с князем или магом, ведь Ховар мог оказаться марионеткой Рогда, которому всегда превосходно удавалось находить слабые места человека и управлять им, дергая за нужные ниточки так, как ему хотелось. Если их предположение с Лотом насчет княжича верно, то его возвращение во дворец сейчас Главе Ордена крайне необходимо, потому что заслать к князю соглядатая не представлялось возможным.
Колдунья быстро добралась до тронного зала. Немного в стороне толпилась группа людей, видимо, та самая охрана княжича, о которой говорил Лот. Повернувшись к склонившемуся в поклоне стражнику, опустившему при ее появлении глаза, она тихо спросила.
– Повелитель здесь?
– Да, госпожа. Владыка только что зашел в тронный зал вместе с придворным чародеем.
Яснина кивнула, и стражи торопливо распахнули перед ней двери. Колдунья была совершенно спокойна насчет возможной реакции князя на ее появление. Если бы он не позволил магу присутствовать, она тоже не пришла бы, позволив братьям решить их ссору с глазу на глаз. Но поступок Камлена ясно показывал, что княжичу он не доверяет. Видимо, разочарование от его поступка было намного сильнее, чем он показывал окружающим.
Лот, стоящий немного в отдалении от трона, на котором в небрежной позе восседал князь, обернулся, стоило ей подойти к нему со спины. Мужчина, неловко мявшийся на возвышении, тоже оглянулся, глянув на нее исподлобья. Колдунью на мгновение покоробило их сходство, хотя Ховар выглядел немного бледнее, чем старший брат, а злое и надменное выражение не добавляло его лицу красоты, делая его скорее отталкивающим, нежели привлекательным.
– Я просил о личной встрече, - процедил он сквозь зубы, - а ты превращаешь ее в балаган.
Колдунья немного повернула лицо в сторону Лота, чтобы видеть его лучше, но маг лишь покачал головой в ответ на ее немой вопрос. Выходит, ему не удалось считать с княжича информацию. И это могло означать только одно, кто-то закрывает его щитом, прекрасно сознавая опасность от близости такого колдуна, как Лот, способного проникнуть в любое сознание.
– Ты, насколько я понял, просишь меня принять тебя обратно в семью, - голос князя был ледяным и резким, - а эти люди, присутствие которых тебе так неприятно,
– Что?
– Княжич не выглядел шокированным, он им был. Он повернулся к ним лицом, с каким-то первобытным ужасом и отвращением глядя широко распахнутыми глазами то на невозмутимую колдунью, изогнувшую бровь, то на усмехающегося мага, нисколько не задетого таким уничижительным отношением.
– Госпожа Яснина стала моей женой, и, следовательно, не только твоей родственницей, но еще и княгиней. А Лот, мой придворный чародей, в скором времени сочетается браком с нашей сестрой.
– Не могу поверить, - словно зачарованный, тихо выдохнул Ховар, в растерянном и потрясенном взгляде которого мало-помалу стала проявляться дикая ярость и злоба, вытеснившие все остальные чувства, - что ты опозорил наш род, связавшись с этими голодранцами...
Сильный удар сбил мужчину с ног, не позволив договорить ядовитые слова. Яснина даже не заметила движение вскочившего на ноги князя, настолько быстрым и резким оно было. Глядя сверху вниз на выплевывающего кровь брата, он яростно произнес.
– Ни о каком примирении и речи быть не может! Но раз тебя так сильно задевает эта несправедливость, я ее устраню. Отныне ты будешь жить не в роскошном поместье, где все твои прихоти мгновенно удовлетворяются, а в обычном крестьянском доме. Без слуг и привычных для тебя удобств. Видимо, я должен был сделать это немного раньше, чтобы ты успел прочувствовать все это на собственной изнеженной шкуре!
– Жестко, - тихо, но уважительно выдохнул Лот ей на ухо.
Колдунья хмыкнула. Ну, для избалованного и привычного к роскоши аристократа - вполне. Похоже, князь очень хорошо знал слабые стороны своего младшего брата, бледное лицо мужчины, подбородок которого украшали потеки крови, исказилось от ужаса.
– Ты не сделаешь этого!
– Прохрипел он.
– Возвращайся к своей страже, они проводят тебя, - князь бросил короткий взгляд на пытающегося подняться брата, - больше никаких встреч не будет. Ты останешься в том месте до скончания своих дней.
– Ты...ты сам во всем виноват, - зло прошипел Ховар, вскакивая на ноги и с неожиданной прытью бросаясь к не успевшей отреагировать колдунье.
Холодные пальцы вцепились в ее плечо - яркая вспышка озарила тронный зал, вырывая ее из действительности. Удушающая пустота обрушилась сверху, выбивая дыхание и причиняя ужасающую боль. Огромная черная яма разверзлась под их ногами, затягивая в свою глубину. Внезапно ее руку с силой схватил бросившийся вслед за ней Лот. Но, не удержавшись на зыбком краю, все более расходившейся воронки, рухнул следом, так и не разжав пальцы...
Яснина не стала предпринимать никак попыток смягчить удар от падения с высоты, хотя и могла избежать его, прибегнув к силе. Вместо этого она просто сгруппировалась и приземлилась на холодный камень довольно мягко, опираясь на колено правой ноги и согнутые руки. Но даже так из груди вышибло весь воздух, а перед глазами заплясали огненные круги. Роскошное платье из золотистого шелка, тонкого, как паутинка, не облегчало ее положение, обившись вокруг ног сияющим водоворотом ткани и сверкающих в свете факелов бриллиантов.