Путь к любви
Шрифт:
Его взгляд и молчание стали медленно выводить меня из себя.
– Где Фэй?
– спросил он, ровным мелодичным голосом. Тон его был совершенно не ласковым, и даже немного агрессивным.
– Не знаю, - прозвучал мой холодный ответ.
– Ушла.
– Я заметил.
– Какой же ты всё же наблюдательный, - издевательским тоном произнесла я.
– Не дерзи, - незнакомец одарил меня спокойным злобным взглядом.
– Да я же сама вежливость и спокойствие... Просто, меня иногда буквально распирает от презрения собеседников. Уж больно отчётливо я его чувствую,
Брюнет поставил чашку на стол и, демонстративно сложив руки на груди, ухмыльнулся.
– Да?
– удивлённо спросил он.
– Поверь, одного твоего вида достаточно, чтобы я начал тебя призирать.
– Ах, прости, я и забыла, что в вашем обществе до сих пор процветают расовые дискриминации. А тех, кого вы называете полукровками, и к которым я имею честь относиться, вообще за разумных существ не считаете, - мой голос звучал мягко и ласково, но парень отчётливо понимал, что именно я хотела этим сказать.
– И что только Фэй в тебе разглядела?
– злобно ухмыльнулся наглый брюнет.
– Слушай, и правда...
– наиграно согласилась я.
– Наверно хороший экземпляр для своих исследований. А, может, интересного человека? Или подругу? Хотя, маловероятно, ведь я всего лишь полукровка... Что с меня взять?
Несмотря на то, что наш разговор совершенно не походил на светскую беседу, я с большим аппетитом умудрялась уплетать запеканку, запивая всё это горячим кофе, и даже дикое презрение, волнами исходившее от сидящего напротив типа, не могло испортить мне аппетит.
– Завтра состоится Совет и, если ты хочешь остаться здесь, я бы рекомендовал тебе откусить себе язык. Больно уж он у тебя длинный, - мило улыбнувшись, проговорил мужчина, глядя на меня из-под опущенных ресниц.
– Какой есть, и поверь, дружок, мой язык мне очень дорог!
– было ему ответом.
– Дружок?
– он даже ноги с соседнего стула уронил от удивления.
– Ты больная?
– Ну... мой лечащий врач утверждает, что да...
– задумавшись проговорила я, с вызовом отвечая на его разъярённый взгляд.
– И хоть моя болезнь связана с мозгом, но на мыслительные процессы никак не влияет, и я не вижу ничего страшного, в слове «дружок»...
– Я тебе не друг, и никогда им не стану, а свои красноречивые ужимки можешь приберечь для своих человеческих дружков. Меня они не цепляют, - ровным голосом ответил он.
– А я и не собиралась тебя цеплять, - ответила, откидываясь на спинку кресла.
– Просто, грубость вопроса, подразумевает такую же грубость ответа.
– Да, но только в том случае, если собеседники равны...
– В каком смысле?
– настороженно задала я вопрос.
– Сейчас мы с тобой на кухне дома моей подруги, я понятия не имею, кто ты такой, при этом, ты мне откровенно грубишь, и ещё намекаешь на то, что я должна быть счастлива, что такой замечательный парень, как ты, вообще соизволил говорить с такой оборванкой, как я?
– Прими, глупая, мы с тобой разные. В этом городе, ты должна вести себя согласно его правилам, - я чувствовала, что он начинает раздражаться, причём довольно сильно.
– А если я этого не сделаю?
– Тогда у тебя будет всего два варианта: либо тебя изгонит Совет, либо просто прибьют за оскорбление.
– А если я буду защищаться? Фэй сказала, что мой потенциал скудным не назовёшь...
– я слегка склонила голову набок и опять посмотрела в его глаза.
– Не имеешь права. Ты не обучена, а значит, без присутствия учителя использовать энергию тебе нельзя. И наказание за это очень строгое. Я бы даже сказал, смертельное, - его улыбочка стала жестокой, от чего меня буквально передёрнуло.
– А что, нападение на тех, кто не в силах защищаться у вас приветствуется?
– продолжала огрызаться я.
– Тогда, может, ты меня сразу прикончишь? А?
– Никто не собирается на тебя нападать, пока ты первая этого не сделаешь!
– он медленно терял контроль над собой, но пока оставался внешне совершенно спокойным.
– Поверь, я дружелюбное создание, но если меня зацепят, терпеть не стану! И мне совершенно плевать на то, что ты об этом думаешь!
– моё терпение тоже подходило к концу и возникло огромное желание от души врезать кулаком по этой наглой смазливой физиономии.
– Да? В таком случае я не уверен, что ты надолго задержишься в этом городе, - спокойно ответил он, а улыбка стала ещё более хищной.
– Такие как ты, здесь не выживают.
– А такие как ты всегда получают по головке за предвзятое отношение к людям... Поверь, дружок, жизнь очень интересная и непредсказуемая штука, и никогда не знаешь каким боком она повернётся к тебе в следующий момент. Но, главное, что я в ней поняла, никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя терять себя и собственное достоинство. И совершенно не намерена унижаться ни перед тобой, ни перед кем-то другим!
– Ты всего лишь гордая выскочка, абсолютно далёкая от наших обычаев...
– усмехнувшись, проговорил он.
– Думаешь, это сойдёт тебе с рук? Поверь, дурочка, никто тебя не защитит.
– А меня и не кому защищать! Я сама себе защитник!
– внутри всё буквально кипело, а в руках медленно разгорался уже знакомый тёплый огонёк, но я тут же поспешила его потушить.
– Ещё и самоуверенная...
– усмехнулся он.
– Наивная, глупая, наглая... Да и с трудом в руках себя держишь. Думаю, завтрашний Совет будет интересным.
– Добавь к этому списку достоинств, что я совершенно ничего не помню, кроме последних нескольких недель жизни, никогда не вру, и терпеть не могу наглых идиотов, вроде тебя!
– я победно улыбнулась, глядя, как в его глазах разгорается искрений гнев, а красивые пальцы впиваются в деревянные ручки кресла.
Но уже в следующую секунду от моей улыбки не осталось и следа, когда я отчётливо поняла, что он больше не намерен сдерживаться.
Я быстро выскочила из-за стола, но успела сделать лишь несколько шагов, когда оказалась прижатой к стене сильной мужской рукой, крепко схватившей меня за шею. Дышать стало тяжело, но он не собирался ослаблять хватку, а даже наоборот, полностью перекрыл доступ кислорода к лёгким.