Путь к Марсу

Хрунов Евгений Васильевич

Сергей Меркулов... Нет! Корабль нельзя оставлять без второго пилота. И без штурмана... Карпенко - научный работник, с "Аннушкой" знаком лишь в объеме общей подготовки.

Значит, Акопян?

Фобос - загадка не менее сложная, чем Марс. При первом знакомстве на него можно и не выходить - кибернетические "жуки" соберут образцы грунта, сделают анализы пород... Решай, командир! Пролететь почти пятьсот миллионов километров, справиться с десятками непредвиденных случайностей, оказаться в одном шаге от открытия и...

Нет, ты уж хоть от себя не скрывай. Не воспользоваться реальной возможностью - это называется "струсить"!

Кто-то из нас должен побывать на Фобосе! Кто?.. Акопян".

Двести двадцать четвертые сутки полета

Земля экспедицию на Фобос одобрила.

Конечно, и в Центре управления полетом были проделаны многочисленные расчеты. Были и споры и сомнения. Окончательное решение вынес руководитель Центра Игорь Петрович Волновой. Командир "Вихря" получил согласие Земли на изменение программы.

Ни Акопян, ни Меркулов, ни Калантаров не спрашивали Виктора Сергеевича, кто полетит. Знали, что уговоры бесполезны, что решение, которое он примет, будет самым рациональным.

А Виктор Сергеевич и Марина тем временем просматривали во врачебном отсеке данные медицинских наблюдений над бортинженером в последние три месяца полета. Эти данные были совсем неплохими.

Когда командир и Марина вошли в рабочий отсек, он напоминал школьный класс. Словно не выучившие урок ученики, космонавты отводили глаза в сторону, пытаясь придать своим лицам независимое выражение.

– Сурен Акопян, к доске!
– не смог удержаться от шутки Виктор Сергеевич.
– Тебе первому придется решать задачу со многими неизвестными.

Глаза у бортинженера сверкнули так, словно в них отразилась вспышка электросварки. Через секунду Сурен справился с волнением и сказал коротко: "Есть".

Все-таки ему было чуточку неловко перед Калантаровым и Меркуловым слишком бурно выражать свою радость - они тоже могли и, главное, очень хотели лететь на Фобос.

Г Л А В А 11

ОДИССЕЯ АКОПЯНА

После Солнца Луна, украшение неба, заслуживает

наибольшего внимания.

Из старой книги по астрономии

Если у тебя спрошено будет: что полезнее, солнце

или месяц?
– ответствуй: месяц. Ибо солнце светит

днем, когда и без того светло; а месяц - ночью.

К о з ь м а П р у т к о в. Плоды раздумья

"Тантра", испуская пучок направленного

радиоизлучения, вращалась над планетой, прощупывая

смутные из-за искажений контуры материков и морей.

Обрисовались очертания огромной равнины, вдавшейся в

океан или разделявшей два океана почти на экваторе

планеты. Внезапно экран локатора вспыхнул яркой

точкой. Свисток, хлестнувший по напряженным нервам,

подтвердил, что это не галлюцинация.

– Металл!
– воскликнул геолог.
– Открытое

месторождение.

Эрг

Ноор покачал головой:

– Как ни мгновенна была вспышка, я успел заметить

определенность ее контуров. Это или большой кусок

металла - метеорит, или...

– Корабль!
– одновременно вмешались Низа и

биолог.

– Фантастика!
– отрезал Пур Хисс.

– Может быть, действительность, - возразил Эрг

Ноор.

И в а н Е ф р е м о в. Туманность Андромеды

Одноместная челночная ракета "Аннушка" отчаливает от корабля. Некоторое время они летят рядом, потом Акопян, помахав крыльями солнечных батарей, дает тормозной импульс.

Все дальше уходит "Вихрь". В черном небе уже не корабль, а мерцающая звездочка. Минуты - и она пропала.

"Аннушка" приближается к Фобосу.

Полет на высоте пять километров. Хорошо просматривается темный, с коричневым оттенком рельеф маленькой планеты. "Горы", достигающие ста пятидесяти - двухсот метров, холмы, кратеры. Очень много кратеров. Воронки кратеров отличаются от лунных и марсианских.

Акопян внимательно присматривается. Да, горловины кратеров не круглые, а овальные. Склоны кратеров очень пологие, гладкие - готовые посадочные площадки не только для маленькой "Аннушки", но и для огромного "Вихря".

Акопян включает тормозной двигатель.

"Аннушка" совсем низко плывет над бурыми холмами Фобоса.

Впереди по курсу небольшой ровный участок плавно переходит в пологий склон большого кратера, у горловины кратера - россыпи камней. Странные, причудливой формы камни ярко блестят, словно отполированные металлические отливки.

Ракета переваливает через гребень.

С высоты нескольких сотен метров дно кратера похоже на поле стадиона - овальное, с разрушенными временем трибунами, раздевалками для спортсменов. Видимость великолепная. Лучшей посадочной площадки и не придумать!

На следующем витке можно садиться.

Акопян включил радиопеленг и одновременно послал инфракрасный сигнал.

Через пять минут в кабине "Аннушки" раздался ясный голос Сергея Меркулова:

– Оба сигнала приняты.

Теперь на корабле все время будут знать, где находится "Аннушка", с точностью до нескольких метров.

Завершив виток, Акопян ведет ракету на посадку. Гребень кратера проносится в каких-нибудь десятках метров от выпущенных гусениц. Поле стадиона все ближе, ближе...

Вот она, посадочная площадка!

"Аннушка" зависает.

Медленный осторожный спуск.

Вытягиваются щупы якорей-кошек.

Легкий толчок. Якоря тут же вгрызаются в твердую, похожую на земной гранит породу. "Аннушка" наклоняется набок, но тотчас выравнивается.

Первая в истории человечества посадка на Фобос произведена!