Путь к Марсу
Шрифт:
– Вот что, Сережа, - сказал Виктор Сергеевич и взял Меркулова под локоть, будто собрался совершить с ним небольшую прогулку, - посмотри автоматику контроля... Может, завис регулятор?
Меркулов согласно кивнул. Отключив магнитные подошвы ботинок, он резко оттолкнулся и взмыл вверх, к люку аппаратного отсека.
В начале полета для дыхания использовался жидкий кислород. Двое суток назад включились в работу химические батареи и биорегенераторы. Система жизнеобеспечения на "Вихре" - одна из самых надежных. Однако в случае отказа основных химических батарей пришлось
– Командир, - каждые три минуты повторяла Земля, - три канала свободны для связи! Три канала свободны для связи!
В аварийных условиях было принято не говорить под руку, до минимума сократить связь с экипажем корабля, оставаясь все время на приеме.
– Виктор Сергеевич!
– от волнения у Акопяна появился акцент.
– Виктор Сергеевич, ЭВМ сбоя в системе не нашла!
Виктор Сергеевич молча кивнул.
– Вторая система к пуску готова, - негромко сказал штурман.
В отверстии верхнего люка показались ноги Сергея Меркулова, и массивная фигура второго пилота вплыла в рабочий отсек.
Придерживаясь за перила, Меркулов спустился на пол, ни на кого не взглянув, наклонился, подключил датчики магнитных ботинок. И величественно прошагал к креслу. Все молча ждали.
– Вот, - сказал он.
На раскрытой ладони - небольшой, изогнутый кусок проволоки в красной изоляции.
– В клапане нашел. Прилипла. Вот и поступало мало кислорода... Включаем автомат проверки - начинают работать вентиляторы, проволока отходит, машина сбоя не показывает.
Говорил Сергей с длинными паузами, недовольным голосом, словно его разбудили из-за пустяка.
Стрелка прибора медленно полезла вверх: пятнадцать процентов кислорода, семнадцать процентов...
Виктор Сергеевич сдержанно улыбнулся.
– Все в порядке!
– весело крикнула Марина и, забывшись, хлопнула ладонями по коленям. Ей пришлось ухватиться за леера, чтобы не улететь к потолку. Радость нужно уметь сдерживать, особенно в невесомости.
...И опять на вахте один Василий Карпенко. Остальные спят в "осеннем сосновом бору". Но если бы кто-нибудь заглянул в эти минуты в каюту к Акопяну, то застал бы его за весьма любопытным занятием.
На столе перед бортинженером лежал альпеншток - изящная самшитовая трость. Манипулируя малым монтажным ножом и электробритвой, Акопян вырезал на рукоятке альпенштока кольцевую зарубку. Мелкие древесные крошки тотчас всасывались вентилятором электробритвы. Это уже была четвертая зарубка, что соответствовало четырем суткам полета.
Г Л А В А 2
ЗАВТРАК ОТКЛАДЫВАЕТСЯ
Земля - третья по расстоянию от Солнца планета
Солнечной системы. Марс - четвертая.
Во время великих противостояний Марс подходит к
Земле на самое близкое расстояние - около 56 миллионов
километров.
Диаметр Марса лишь немногим больше половины
диаметра Земли.
Ускорение силы тяжести на поверхности Марса
составляет
Марс, как бог войны, изображается астрономическим
знаком __, что означает стрелу со щитом.
Учебник астрономии
Двигатель работал ровно, без сбоев. Лось и Гусев
расстегнули полушубки, сдвинули на затылок шлемы.
Электричество было потушено, и бледный свет проникал
сквозь стекла глазков.
Преодолевая слабость и начавшееся головокружение,
Лось опустился на колени и сквозь глазок глядел на
уходящую Землю.
Гусев, прильнувший к другому глазку, сказал:
– Прощай, матушка...
А л е к с е й Т о л с т о й. Аэлита
В то утро к завтраку Марина задержалась. Пообещала принести из оранжереи свежих огурцов и как в воду канула.
Из динамиков в кают-компании лилась бодрая мелодия. За раскрытыми дверцами на панели автоматической кухни светился ровный ряд зеленых глазков - блюда, заказанные на завтрак, готовы. Космонавты в спортивных костюмах сидели вокруг стола, оживленно переговариваясь. Перед каждым были расстелены обычные на вид салфетки, но тарелки и чашки, поставленные на них, ни за что не "разбегутся" по кают-компании даже при резком торможении.
Виктор Сергеевич сидел ближе всех к раздвижной перегородке и, беседуя, не забывал посматривать на командный пульт. Он был на вахте.
– Куда же запропастилась наша хозяйка?
– Марина!
Марина появилась в двери кают-компании и замерла на пороге. Ко всеобщему изумлению, она была растрепанна и бледна. И без огурцов.
– Машка пропала!
– Какая Машка?
– Я шла в оранжерею, по пути заглянула в виварий... Все мыши на месте, а ее нет... И дверца клетки закрыта.
– Да-а...
– Натворит она, братцы, дел.
– Вы понимаете? Дверца клетки закрыта!
Марина растерянно смотрела на товарищей.
– Так, - сказал Виктор Сергеевич, поднимаясь.
– Завтрак откладывается.
Космонавты гуськом поднялись по винтовой лесенке на антресоли. Дверь в виварий была открыта.
– Ну ищи ветра в поле! Странствует теперь наша Машка по кораблю.
Осмотрели виварий. Здесь не то что мыши, мухе спрятаться было негде.
Акопян, грохоча ботинками, побежал закрывать люк в аппаратный отсек. С переполоху заголосил петух, висевший, как попугай, на сетчатой стенке клетки. Куры, чинно восседавшие на деревянном насесте, тем не менее глаз открыть не удосужились. Рядом с ними в воздухе плавали два снесенных ими за ночь яйца.
Шаг за шагом стали осматривать рабочий отсек.
– Виктор Сергеевич, посмотрите!
– Карпенко стоял перед командным пультом.
– Утечка! Утечка воздуха из трюма!
Георгий Калантаров, задумчиво наблюдавший за приборами, неожиданно улыбнулся.
– Виктор Сергеевич, кажется, я знаю...
– Что ты знаешь?
– Ну, того... где утечка.
Обычно Виктор Сергеевич никогда не торопил Жору, но сейчас нужно быстро принимать решение.
– Кажется или знаешь?