Путь к миру
Шрифт:
— Именно поэтому, ты сейчас здесь. У нас у всех общая цель. И если ты поможешь нам, Наруто, ты наконец сможешь воплотить в жизнь все свои сокровенные желания…
***
— Ты хорошо постарался, Наруто-кун, но тебе ещё есть куда расти. — Кисамэ только закончил тренировку с юным джинчурики.
— Благодарю за признательность, Кисамэ-сан. — в холодной манере ответствовал Наруто, поправляя протектор, который в ходе спарринга сполз на правый глаз.
Мечник ушёл в логово, оставив блондина на улице одного. Сам Узумаки уселся под ближайшим деревом, со скучающим видом
Тоби никогда не говорил о том, какова была его жизнь до вступления в ряды Акацуки. Он сказал лишь то, что когда-то был шиноби Конохи, но разочаровался в мире и решил исправить его. И больше всего юного Узумаки напрягало то, что этот загадочный масочник поразительно много знал о Четвёртом Хокаге и его жене. Будто он лично знал их, когда те ещё были живы.
От дальнейших размышлений его отвлёк звук приближающихся шагов. Обернувшись через плечо, Наруто увидел приближающегося к нему Итачи. Посмотрев на Учиху ещё около секунды, Узумаки отвернулся обратно.
— Красивый закат, не правда ли? — высказался Итачи, присаживаясь рядом с Наруто.
— Определённо. — в безразличном тоне отозвался Узумаки. — Очень красивый…
— Ты чего такой угрюмый? Из-за проигрыша Кисамэ? — в спокойной манере полюбопытствовал Учиха.
— Нет, это тут не при чём… — Наруто встал с земли и подошёл к обрыву, продолжая смотреть на закатное небо. — Знаешь, за три года с вами, я многое успел узнать о своих родителях и о ваших целях…
— И что же тебя волнует?
— Я… я даже сам не знаю, как это правильно описать. Мадара рассказал о том, кем были мои мама и папа, он показал мне, что все двенадцать лет моей никчёмной жизни, от меня скрывали правду лишь ради выгоды. Я стал осознавать, что не являюсь личностью, живым человеком, а лишь просто сосудом для Лиса. — парень на мгновение замолчал, чтобы затем продолжить: — Беседуя из раза в раз с Мадарой, он говорил о том, насколько лицемерен этот мир. Люди слепы и не понимают элементарных вещей, хотя смело называют себя величайшим творением природы. Но… разве умнейшее из созданий способно разглядеть в маленьком мальчике зло, которое погубило не одну сотню жизней? Люди по природе своей жестоки и бессердечны, своими деяниями, они наполнили этот мир своими неисчислимыми пороками, утопив его в крови, насилии, жестокости и ненависти…
— Ты безусловно прав, мы — люди, порой бываем мелочны и не способны увидеть правду, когда она перед носом.— задумчиво хмыкнул Итачи. — Но вместе с этим, мы способны сострадать и сопереживать. Я понимаю, через что тебе довелось пройти, Наруто…
— Тогда ты наверняка должен знать, как мне поступить в такой ситуации? — джинчурики развёл руками в сторону, на мгновение повернувшись к Итачи лицом. — Я не понимаю, для чего я родился? Всю жизнь был один, а едва обретя друзей, потерял их в одночасье. И теперь, когда я здесь и от меня прошлого нет уже ничего, я хочу знать: кто я такой и для чего живу? Есть ли в моей жизни какой-либо смысл?
— Человек видит свой смысл в существовании, если у него есть мечта…
— И разве она у тебя есть? — Наруто изогнул бровь, вопросительно уставившись в сторону Итачи.
— Я… я хочу защитить своего брата.— твёрдым голосом сказал Учиха-старший. —
— Когда-то и у меня была мечта, но теперь… когда Мадара открыл мне глаза, она стала просто напоминанием о прошлом…
— Знаешь, я не психолог, но с уверенностью могу утверждать, что ты просто неопределившийся в жизни человек. Ты разрываешься меж двух огней: старый Наруто, мечтавший стать Хокаге и нынешний Наруто, решивший изменить этот мир.— Итачи пожал плечами, вставая с земли и подходя к Наруто, который пустыми глазами смотрел на обрыв. — Скажи, Наруто, кем тебя видели другие?
— Монстром.— лаконичный ответ Узумаки не заставил себя долго ждать.
— Тогда, поставим вопрос ребром: а кем ты себя видишь сам?
— Я… я не знаю.— мрачно проронил Наруто.
— Может человек и не лучшее творение природы, но у него есть то, чего нет у других…
— И что же это? — джинчурики сложил руки на груди, выжидающе смотря на Учиху.
— Свобода выбора. — сразу ответил Итачи. — Люди вольны выбирать, как им поступить в том или ином деле. Ты сам волен выбирать, кто ты, Наруто. Важно не то, что думают о нас другие, важно то, что мы сами думаем о себе. Мнение большинства не должно преобладать над твоим собственным… раньше ты ведь шёл по этому пути, но в какой-то момент сошёл с этой тропы…
— И что же мне теперь делать? Вернуться туда, где я не был никому не нужен? Джирайя знал о том, кем были мои родители, но ничего не сказал. Третий тоже знал, но утаивал от меня правду, даже Какаши… Он был учеником моего отца, но и он утаивал от меня правду. Для них я не был сыном Минато Намикадзе. Нет, я был лишь оружием…
— Оружие — это то, что не обладает собственным мышлением. Оно действует лишь так, как этого хочет тот, кто обладает этим самым оружием. Разве оружие способно иметь мечту? Разве оружие может стать примером для других? Я уверен, что это не так. Мы сами властны выбирать свою судьбу. Подумай над этим… — Итачи направился обратно, оставив погружённого в раздумия Наруто наедине…
***
Солнечный день освещал каждый квартал деревни скрытой в Листве. Коноха — как всегда была красива и прекрасна. Неугомонные детишки бегали из стороны в сторону, выкрикивая различные фразы. Игра в шиноби для них была неотъемлемой частью жизни. Для детей это была обычная игра, а для взрослых это был огромный долг. Защита деревни и их жителей, к которым относилась и эта горстка недо-шиноби. Этот долг заставлял их выполнять любое поручение Хокаге. Сейчас одни из ниндзя стояли у центральных врат в деревню. Вечные стражи, Изумо и Котецу, играли в карты. В Конохе было спокойно на протяжении нескольких лет, так что они даже не думали о каких-либо проблемах. Ниндзя настолько увлеченно общались и играли, что даже сразу не заметили два силуэта, что прошли мимо их.
— Вы двое, куда собрались? — произнес Изумо, что всё-таки отвлекся. После того как он лучше рассмотрел незваных гостей, Изумо предпочел бы себе откусить язык. Ведь то что он сейчас сказал, было очень глупо и чрезвычайно некрасиво.
— Джирайя-сама, вы уже вернулись? — решил разрядить обстановку Котецу.
— Можно сказать и так… — после недолгого молчания, он продолжил: — Ну, мы наверное пойдем.
— Подождите! А это кто с вами? — почти в унисон выкрикнули шиноби.