Путь к счастью
Шрифт:
У него широкие плечи и мускулистые руки. Его живот плоский. Хорошо развитая грудь слегка покрыта черными волосками, стрелкой они сбегали к пупку и скрывались под простыней. Ее взгляд последовал за ними. Воображение дорисовало то, чего не видели глаза. Она покраснела и уронила сандалию.
Том что-то проворчал во сне, затем приподнялся. Простыня соскользнула на пол. Он открыл глаза. Николь быстро отвернулась и наклонилась за сандалией.
— П-простите, — пробормотала она. — Я не хотела вас разбудить.
Он
— Который час?
— Шесть.
Он застонал.
— Она всегда так рано встает?
— Она еще не встала. Я… не могла больше спать.
Том приподнялся на локте.
— Что у вас на уме? — спросил он низким, казалось, охрипшим голосом, и Николь инстинктивно отпрянула к лестнице.
— Завтрак? — предложила она.
Он потер лицо.
— Завтрак, — полусонно повторил он. — Отлично. Вы завтракаете, я сплю. — С этими словами он повернулся и затих.
Николь наблюдала за ним, с интересом ожидая, что последует дальше. Но дальше ничего не последовало. Он действительно опять заснул. Она разглядывала его профиль, отмечая, что он и в самом деле напоминает пирата из старой дедушкиной книжки. А она будет походить на дурочку из другой книжки, если сейчас же не уйдет на кухню и не займется завтраком. Может быть, у него найдутся нужные продукты, тогда она сможет приготовить оладьи.
Удивительно, но продукты нашлись. В одном из шкафов была коробка с блинной мукой, а вчера они принесли из ресторана молоко и яйца, поэтому Николь развела тесто. Она как раз закончила жарить, когда на лестнице появилась рыженькая головка.
— Ты здесь! — Девочка радостно улыбалась.
Николь прижала палец к губам, и ребенок с виноватым видом посмотрел в сторону спящего Тома, затем на цыпочках пробрался на кухню, явно боясь потревожить «чудовище».
— Ты есть хочешь? — спросила Николь.
Девочка кивнула.
— Так ты осталась? Я думала, что ты собираешься уйти.
— Я… у меня изменились планы.
— Отлично. — Лора улыбнулась. — Лучше тебе выйти замуж за него, — она кивнула головой через плечо на своего дядю, — чем за Джона.
Николь остолбенела.
— Но я не это имею в виду. Я не собираюсь выходить замуж за твоего дядю! Дело в том, что Джон сейчас в отъезде, поэтому я некоторое время побуду здесь, с вами. Пока твой дядя не подыщет няню.
— Не хочу никого другого, — сказала Лора, и ее нижняя губа оттопырилась.
Николь знала, что в такие моменты никакие доводы не помогут, поэтому просто сказала:
— Иди оденься. И не забудь почистить зубы.
— Я не буду завтракать, пока он здесь.
— Но это его дом, — возразила Николь.
Девочка убежала наверх.
Первая порция оладий была готова. Вкусный запах достиг носа Тома, он сел на
— Умеете вы замучить парня, — пробурчал Том, поднимаясь с софы и уходя наверх в ванную комнату.
Вдруг Николь услышала глухой удар, хриплый возглас Тома, вопль Лоры, снова голос Тома, как будто успокаивающий, опять вопли и стук захлопывающейся двери.
— О Господи! — вырвалось у нее. Том уже спускался по лестнице в чистых джинсах и бледно-голубой рубашке. — Что случилось?
Он запустил пальцы в волосы.
— Черт побери, если знаю! Я пошел в спальню за одеждой и старался не шуметь, потому что там темно. Я думал, что Лора еще спит. Но она как раз выходила из ванной, и я наткнулся на нее. Не думаю, что сильно ушиб Лору, но она метнулась, словно испуганный кролик. Хлопнула дверью так, что едва не сломала мне ногу. Она всегда такая?
— Нет, конечно нет, — сказала Николь и поправилась: — Ну, иногда.
— Отлично. — Том взял тарелку с только что испеченными оладьями, которую ему протянула Николь, и полил их сиропом. Выдвинув ногой стул, он сел верхом и молча стал поглощать оладьи, пока тарелка не опустела. — Превосходно, — сказал он, вытирая рот салфеткой. — Спасибо.
Том коротко, с одобрением кивнул, поднялся и направился к дверям, на ходу причесываясь.
— Позвоню вам попозже.
— Но…
— Не волнуйтесь, — сказал он через плечо. — Я не забыл. Хочу, чтобы Полли занялась вами днем. Она назначит вам время стрижки, — объяснил Том.
— Но… — Николь схватилась за свои волосы.
Том усмехнулся.
— Надо же с чего-то начинать. — И он вышел.
Лора спустилась завтракать.
— Мама никогда не говорила, что он ворчун.
— Ему надо привыкнуть, — сказала Николь. — Я уверена, он станет лучше, когда примирится с твоим присутствием.
— Вряд ли, — грустно сказала Лора и принялась за оладьи.
— Ты должна наладить отношения с дядей, дорогая, — сказала Николь девочке.
Лора подняла на нее удивленные зеленые глаза.
— Зачем?
— Затем, что так хочет твоя мама.
— Зачем?
— Затем, что так будет лучше.
— В этом я тоже сомневаюсь, — заявила девочка.
Николь вздохнула.
Николь пробежала пальцами по своим волосам, собрала в хвост, ощущая их тяжесть. Никто, кроме дедушки, никогда не стриг ее. В первую субботу каждого месяца он становился парикмахером для всех в доме, независимо от того, была ли в этом нужда. Правда, ей он лишь подправлял самые концы, каждый раз приговаривая, что терять такие волосы — преступление. И вот теперь Том Адамс собирался остричь ее, словно овцу.