Путь К Счастью
Шрифт:
– Это естественно, у меня, я думаю, было бы то же самое чувство. Если бы я не знал, что меня ожидает в будущем, то вел бы себя точно также.
– Через пять дней её выпишут. Я хочу, чтобы за эти дни было всё приготовлено в моём доме к её приезду, - сказал Роман.
– Что именно мы должны приготовить?
– спросил Сергей.
– Комната - это первое. В комнате должны находиться шкаф, кровать, тумбочки, зеркало, пуфики, ну и всё пока, - сказал Клемин.
– А какую комнату мы должны подготовить?
– спросил Сергей.
– Ту, которая ближе всех находится
– Хорошо, шеф всё сделаем, - произнёс Сергей.
– Я завтра уеду в Москву по делам, но думаю, к выписке вернусь. А тебя Сергей попрошу каждый день к ней наведываться. Для того чтобы поближе с ней познакомиться, так как я возлагаю всю работу по её воспитанию и тренировкам на тебя, - сказал Клемин.
– Будет сделано, Роман Дмитриевич, - произнёс Сергей.
– Вот и хорошо, я доволен, потому что могу положиться на тебя, - сказал Роман, похлопав по плечу Сергея.
* * *
В этот же день в станице Ольгинской муж Натальи уже порядочно выпил. Он сидел за столом со своей любовницей и целовал её в губы, при этом, лапая её где только можно. Детей он отправил к своей матери. А во дворе стоял гроб с девушкой одетой во всё белое. Над гробом сидела женщина в чёрной косынке, из-под которой выбивались светлые волосы. Она рыдала, склонив голову над телом своей дочери. За её плечо держался мужчина, стоявший рядом. Это её муж. Рядом с ней сидел мужчина лет пятидесяти семи с осунувшимся лицом и не скрывающим своих слёз. Это был Наташин отец. Тут же стояли соседи с улицы и просто Наташины знакомые. Подъехала машина, начали забивать гроб. Мать Наташина ещё сильнее разрыдалась, а женщины, поддерживающие её, шептались между собой.
– Муж-то её хоть бы из дома вышел козёл, такую девку со свету сжил. Бесстыдник, не может от своей лярвы оторваться, - сказала одна женщина другой.
– Хоть бы похоронил по-человечески, а там бы и делал что хотел, нелюдь, - ответила женщина с рыжими волосами.
Девушку похоронили. Все сидели в доме за столом, поминали.
Мать Наташи сидела за столом, немного успокоившись, но, так и не притронувшись к еде. Тут пришёл Женя, сел за стол, выпил и стал уминать еду. Мать Наташи посмотрела на него ненавидящим взглядом.
– Это ты извёл мою дочь! Если бы ты её не выгнал, то бы с ней ничего не случилось. Как ты посмел выгнать её из её же дома, - сухо с болью в голосе говорила мать Наташи.
– Это я виноват в её смерти? А вы, мамочка, чем вы лучше меня? Не вы ли ей при последней вашей встрече сказали, чтобы она пока живёт со мной, не являлась к вам. Вот она и выполнила мою и вашу волю в точности, как ей сказали!
– кричал Женя.
– Да, как ты смеешь обвинять меня. Ты даже не простился с ней по-человечески!
– крикнула мать.
– А что мне с ней расцеловываться надо было?
– произнёс Женя.
– Она не успела исчезнуть, как ты в мой дом шлюху приволок! Как ты мог, почему не искал её, почему мне не позвонил? Ведь вы прожили столько лет вместе,
– говорила Наташина мама.
– Почему не любил? Когда-то любил, но она со своими жизненными проблемами всю мою любовь перечеркнула!
– кричал Женя.
– Какими жизненными проблемами? То, что надо работать, семью содержать - это её проблемы? Да это твои должны были быть проблемы. А ты на неё всё это взвалил, а сам со своими друзьями водочку попивал, - говорила мать, всхлипывая.
Люди сидели тихо и слушали их.
– И потом, она перестала меня удовлетворять, как женщина, - сказал Женя.
– Из-за этого ты её выгнал?
– плача сказала женщина.
– Да как ты можешь? Всю жизнь жил за наш счёт, в моём доме. Копейки на похороны не дал и ещё говоришь такое про неё. Убирайся из моего дома! Внуков мне моих жалко, что у них такой отец.
– Ах, ну раз так, выгоняете меня, значит из дома!
– Да, выгоняю!
– выкрикнула плача женщина.
– Раз так, то и я вас больше видеть не желаю и внукам вашим запрещу с вами встречаться!
– кричал Женя.
– Да как ты можешь. Я этого не допущу. Я их у тебя заберу!
– сказала Наташина мама.
– Попробуйте, попробуйте! А вашу дочь - проститутку, давно надо было выгнать!
– орал он.
– Как ты можешь говорить так о своей жене. Она Ангелом была! Правильно тебя тёща выгоняет!
– встряла в их разговор женщина с рыжими волосами.
И все присутствующие в доме, осуждая Евгения, зашептались.
– Ах, так, все значит против меня!
– он встал и посмотрел на стол, и взял со стола бутылку с водкой.
– Но выпить-то я за неё должен, за вашего Ангела! Чтоб черти её на том свете мучили!
– сказала он, выпил из горла водку и пошёл прочь из дома.
Мать Наташи разрыдавшись, крикнула ему вдогонку: "Разве ж можно с такой ненавистью! От ненависти ты и сдохнешь, сволочь!'
* * *
Наташа лежала в своей палате на своей кровати. Долго крутилась, никак не могла заснуть. Ну, вот кое-как заснула и снится ей сон: "Стоит гроб, вокруг него стоят люди, плачут. И вот Наташа подходит к гробу и смотрит в него. О Боже, как это может быть - это же, я! Вот люди положили крышку на гроб и забивают его. Наташа кричит: "Что вы делаете, не надо, я ведь жива, жива! Выпустите меня отсюда, прошу вас, выпустите!
– кричала она и била кулаками в крышку гроба. Она уже разбила руки в кровь.
– Пожалуйста, выпустите меня, я жить хочу, жить хочу!"
Охранник вбежал в кабинет доктора.
– Как хорошо, что вы сегодня дежурите. С ней что-то творится, быстрее доктор, - прокричал охранник.
Они вбежали в палату к Наташе. Она металась по кровати и кричала что-то. Руки у неё были в крови, так как она била ими об основание кровати.
– Быстро, успокоительный укол принесите мне, - сказал доктор медсестре, вбежавшей вместе с ними в палату.
– А вы, - обратился он к охраннику.
– Звоните быстро Клемину. Пусть сам едет сюда и захватит с собою своего психотерапевта.