Путь к себе
Шрифт:
— Что?
— Сними-ка свою хламиду.
— Это еще зачем?
— Ты же на пляж пришла. Запаришься.
Виолетта нехотя скинула сарафан и осталась в крошечном купальнике, не оставлявшем никакой свободы воображению. Мартин так и уставился на нее, не мигая. Да, смотреть было на что. Высокая, упругая грудь, тонюсенькая талия, соблазнительные бедра, а ноги, ноги? Само совершенство. Он не ошибся. Таких здесь еще не было. Мартин облизнул вдруг пересохшие губы.
— Может быть, все-таки передумаешь и поднимешься ко мне,
Виолетта совсем растерялась. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Видимо, дельного совета от него не получишь.
— Вы… ты меня не понял. Мне нужна нормальная работа.
— Вот чудачка! Пойми, что иначе ты таких бабок нигде не заработаешь.
Тут, к огромному облегчению Виолетты, к ним подошел мужчина. Лет ему было, наверное, столько же, сколько и Мартину. На дочерна загорелом лице выделялись светло-серые глаза. Жесткие курчавые волосы буйно спадали на лоб. От его крепкой, ладно сбитой фигуры исходило ощущение надежности и силы. Он почему-то сразу располагал к себе. Виолетта заметила, что на левой руке у него недостает одного пальца. Он с интересом разглядывал Виолетту, но на этот раз у нее не было чувства, что ее раздевают глазами.
— Привет, Мартин. Кто это с тобой?
— Это Виолетта, подруга Цецы, — нехотя сообщил Мартин. — Я ей пытаюсь растолковать, что здесь почем, но она не верит.
— А о чем речь? — поинтересовался вновь прибывший. — Кстати, меня зовут Минчо.
Виолетта нерешительно улыбнулась ему:
— Я ищу работу. А Мартин…
— Ей надо намолотить семьсот долларов, да еще быстро, — вмешался я разговор Мартин. — Я ей назвал один-единственный способ сделать это. Вот и все.
Минчо едва заметно улыбнулся:
— Вы умеете делать что-нибудь?
— Я художница. То есть только учусь. Могу быстро рисовать портреты.
— Проверим, — Минчо вытащил из стоявшей рядом сумки тетрадь и ручку. — Нарисуй кого-нибудь.
Виолетта замялась:
— Кого?
— Да хоть Мартина или меня.
— Лучше вас.
Мартин надулся и отошел. Виолетта принялась за работу.
— Только сделайте скидку на то, что я никогда не работала ручкой, — сказала она, рисуя.
— Я должен сидеть неподвижно?
— Совсем не обязательно. Ведите себя естественнo. Тогда получится лучше.
Пока она рисовала, Минчо внимательно разглядывал ее. На редкость красивое лицo, из тех, на которые хочется смотреть. И эти необыкновенные глаза. А еще есть в ней что-то трогательно-беззащитное. Не испорченная еще девочка. Сама не знает, кто она.
— Готово. — Виолетта протянула ему тетрадь.
То, что он увидел, поразило его. С тетрадного листка на него смотрело его лицо, только лучше, значительнее, чем то, что он привык видеть каждое утро в зеркале. Минчо взглянул на девушку с новым интересом.
— А вы действительно умеете рисовать. Это же надо! И всего за десять минут. Никогда ничего
— Я знаю. Это мне не по карману.
— Вот именно. Но почему бы вам не предложить свои услуги в каком-нибудь ресторане?
— Я не совсем понимаю.
— Сейчас поймете. Я, честно говоря, это сам только что придумал. Вы видели в ресторанах цветочниц? Они ходят от столика к столику и предлагают всем цветы. А вы можете точно так же предлагать портреты. Надо только договориться с администрацией, будете им отстегивать процент от выручки. Это уж как договоритесь, а остальное ваше. Ну как?
Виолетта просияла:
— Минчо. вы гений! Это просто блестящая идея. — И, повинуясь порыву, обняла его за шею и расцеловала в обе щеки.
Он вдруг смутился.
— Эй-эй, полегче, а то весь пляж сбежится посмотреть, что здесь происходит.
Но Виолетта уже не слушала его. Ей не терпелось претворить его замысел в жизнь. Она быстро оделась, крикнула Минчо на ходу:
— Как говорит Цеца, с меня причитается! — И была такова.
Мартин подошел и присел рядом. Помолчал, глядя на море Вздохнул:
— И как это тебе удается, ума не приложу. И пяти минут не прошло, а она уже тебя поцеловала.
Георгий сидел за завтраком и лениво ковырял вилкой яичницу. Аппетита не было. Ночь прошла почти без сна. Он забылся только под утро и встал совершенно разбитый. Накануне ночью он несколько раз пытался достучаться до Виолетты, но за ее запертой дверью царила полная тишина.
Было уже почти двенадцать часов, а она все не появлялась. Охранники сообщили, что купаться она тоже не ходила. Наверное, не хочет его видеть. И Атанас не вернулся. Он и Станчо рано утром выехали на встречу с человеком Дончева. Куда они запропастились?
Георгий нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. Нет ничего хуже неизвестности.
Вошла горничная убрать со стола. Она искоса поглядывала на хозяина, удивляясь произошедшей с ним перемене. Лицо посерело, мешки под глазами набрякли, от его обычной утренней жизнерадостности не осталось и следа.
Перед ней сидел пожилой человек с покрасневшими от недосыпа главами.
— Еще кофе, хозяин? — спросила она.
— Не надо. Тиминушка не вставала?
— Нет. Ее сегодня шще никто не видел.
— Странно. Она обычно рано встает. Разбудите ее. У нее скоро урок рисования.
— Да, хозяин.
Через несколько минут она вернулась.
— Я стучала ей, и громко. Не отвечает. Может быть, случилось что-нибудь? Я думаю, вам следует подняться к ней самому.
— Спасибо за совет. Вы свободны.
Он почувствовал глухое раздражение. Что она хочет доказать? Что вообще такого ужасного произошло? Атанас прав, пора бы ей уже и повзрослеть.
В дверь снова заглянула горничная: