Путь к себе
Шрифт:
Наступил сентябрь.
Нет, дни всё ещё были тёплыми, и даже жаркими. Только сегодняшним вечером небо над городом неожиданно затянуло грозовыми тучами, и разразился ливень. В такую погоду любые тренировки на улице становились настоящей пыткой и, казалось, что сама природа всё же сжалилась и решила устроить нам свободный вечер.
Тамир сидел в кресле у камина в своём кабинете и, читая какую-то книгу, то и дело вертел в руке бокал с коньяком. Я же, развалившись на ковре перед камином, грела в руках бокал вина, и смотрела на огонь. На душе было так легко
Но в реале всё было далеко не так радужно.
Да… За месяц проведённый здесь я стала считать это место своим домом. И это начинало угнетать. Ведь это не моя жизнь! Ведь там, в городе, среди людей меня ждут родители, любимый человек, работа, и вообще, всё то, чем я жила все свои двадцать два года.
Я очень соскучилась по своим близким. Да и само вынужденное заточение в этой глуши немало давило на больное, периодически вгоняя в состояние полной апатии. Я могла свободно разгуливать по владениям Тамира, но не имела возможности выйти даже в магазин, или просто пройтись по городу, где меня, мягко говоря, ненавидели.
Но… этот месяц стал для меня большим прорывом, да и сама я сильно изменилась. Стала сильнее и морально и физически и, не буду скромничать, энергетически тоже. Теперь я могла не только поднимать и передвигать предметы силой мысли, но и преобразовывать свою энергию в защитные сферы. Они пока получались слабенькими, но крепли с каждым моим новым уроком.
Тренировки по боевым искусствам тоже принесли не малые результаты. Не скажу, что стала мастером — этого невозможно добиться за месяц — но теперь я тоже могла настучать Тамиру по шее. А тот факт, что после тренировок не только у меня остаются синяки, честно говоря, безумно радовал.
Тарше же, наконец, надоело меня игнорировать, и теперь моя спокойная жизнь стала куда более разнообразной. Поначалу её обидные фразы в мой адрес сильно задевали. Продолжалось это ровно до того момента, пока Тамир не сказал мне, что если я вдруг обижу его племянницу, он не станет за меня вступаться, и отвечать за свои поступки и слова я буду сама. Тем самым он дал мне добро на перепалки с Таршей. А она как будто только и ждала этого момента.
В этих наших пререканиях мной не двигало желание её оскорбить… Скорее наоборот, показать, что у меня тоже есть характер и чувство юмора. Нередко случалось, что такое общение заканчивалось обоюдным диким смехом. Но на следующий день всё начиналось снова.
В общем, несмотря на вынужденное заточение, жизнь в доме Тамира была очень и очень интересной. А теперь, когда настало время возвращаться домой, меня начали терзать сомнения.
Нет, я была уверена, что хочу жить нормально, как все! Но всё чаще стало возникать чувство, что не смогу. Мне просто будет не интересно… Хотя, с другой стороны, там, в моей прошлой жизни остались любимые люди, по которым соскучилась. Я даже по работе немного скучала, и точно знала, что нужно вернуться…
Да только совершенно не представляла, как буду жить, зная, что не такая как все? Зная о своих способностях и не имея возможности даже словом о них обмолвиться.
— Ты уже второй час неотрывно смотришь на огонь, тебе не надоело? — послышался голос
— Иногда кажется, что я могу так сидеть бесконечно долго, — ответила, отрываясь от грустных размышлений и делая глоток вина. — Знаешь, так хорошо и спокойно как сейчас мне давно не было.
— Говоришь, что любишь огонь? — заинтересовано спросил Тамир, присаживаясь напортив меня на ковре.
— Да, а что? — удивилась я.
— Нет, ничего, просто хочу кое-что проверить… Ты не против? — в его глазах снова загорелся огонёк то ли азарта, то ли любопытства. Честно говоря, в такие моменты я начинала побаиваться этого сумасшедшего учёного.
— Нет, а это не больно? — поспешила уточнить я. Всё же некоторые эксперименты Тамира были очень даже болезненными.
— Не уверен. Так что если почувствуешь боль, сразу сообщи. Договорились?
— Да, — после месяца, проведённого вместе с моим учителем, я поняла, что все его заморочки только во благо и научилась во всём ему верить. Иногда мы, правда, спорили, когда его очередная гениальная идея казалась мне полным абсурдом. Но в ста процентах случаев я сама и оказывалась неправа.
— Расслабься и закрой глаза, постарайся сосредоточиться на огне, — проинструктировал меня учитель. Затем взял мою руку, перевернув ладонью вверх, и распрямил пальцы, превращая их в ровную горизонтальную поверхность. Спустя несколько секунд я почувствовала на своей ладони маленький, почти невесомый комочек тепла. Он был таким родным, что мне безумно захотелось рассмотреть это чудо, но глаза открывать всё же не решилась.
— Тебе не больно? — озадаченным голосом спросил Тамир.
— Нет, я чувствую только тепло.
— Тогда попробуй сейчас воссоздать на второй ладони то же самое, что держишь сейчас в правой руке.
— Но я даже не знаю, что это! — сидеть вот так с закрытыми глазами и держать в руке нечто неизвестное было как-то неуютно.
— Тебе и не нужно знать. Просто, попробуй…
Сосредоточившись на своих ощущениях, я представила на второй ладони нечто подобное, и через пару минут почувствовала знакомое тепло.
— Но этого не может быть, — услышала удивлённый голос Тамира. — А теперь Тиа, я скажу тебе, что ты сейчас держишь в своих руках огонь.
— Серьёзно? — усмехнулась я, ни капли не веря в это.
— Посмотри сама, — голосом опытного исследователя, проговорил мой учитель.
Я открыла глаза и потеряла дар речи.
На моих раскрытых ладонях играло и переливалось два огненных шарика. Такие яркие и родные, они как будто были частью меня самой. Больше машинально, чем осознано, я соединила ладони, переложив огоньки в одну руку. От этого движения они слились в один шар, побольше.
— Красота… — сказала я, катая его по ладони. — Тамир, ты не говорил, что я могу зажигать огонь.
— Я и сам не знал, — как-то ошарашено отозвался мой друг. — Знаешь, даже среди моей расы подобное явление — большая редкость. Это означает, что ты можешь преобразовывать энергию пламени, а так же впитывать её. Если это действительно так, то тебе придется задержаться здесь ещё немного. Пока не научишься справляться со вновь обретённым даром.
— И как надолго? — бесцветным голосом поинтересовалась я.