Путь к себе
Шрифт:
Я осталась одна…
И вот, одним прекрасным вечером, где-то в середине февраля, на телефон пришло сообщение: «Жду в том же кафе в восемь. Лит». Когда я это прочитала, меня буквально передёрнуло от накатившей злости. Пришлось быстро брать себя в руки, и к назначенному времени я уже была спокойна, как удав из известного старого мультика. Мне хотелось о многом поговорить с Литсери, а эмоции в этом деле могли сильно помешать.
Когда я вошла в кафе, он уже сидел за тем же столиком, что и в новогоднюю ночь.
— Привет, — спокойно поздоровалась, присаживаясь напротив.
— Не могу понять, где крики, обвинения, слёзы? — проговорил он с улыбкой. — Я ожидал, что ты первым делом расцарапаешь мне лицо, а только потом поздороваешься. Признаюсь, ты меня удивила.
— А разве есть смысл во всём этом? — удивлённо спросила я. — Ты хотел поговорить со мной, и мне тоже есть, что тебе сказать. Так что, начинай.
— Ладно, — он больше не скрывал своего удивления. — Итак, две недели назад ты должна была уехать, но ты здесь. Я не понимаю, это гордость или глупость?
— Скорее гордость, — ответила, медленно размешивая сахар в чашке кофе и задумчиво разглядывая спирали из пены на его поверхности. — Просто… очень неприятно позволять кому-то решать как я должна жить. Думаю, ты в состоянии понять это.
— Но у тебя нет выбора, — спокойно произнёс парень, внимательно глядя мне в глаза.
— Знаю, — ответила я, делая глоток кофе. — Но так не хочется это признавать… Пойми, я всегда в своей жизни всё сама решала, и даже родители старались не вмешиваться. А теперь получается, что меня лишили этого права. Разве это правильно?
— Тиа… Даже если я, признав поражение, оставлю тебя в покое, то буду должен сообщить об этом Рио, а у него другие методы, — Лит говорил со мной довольно дружелюбно. Таким он был тогда, в самом начале нашего знакомства, это натолкнуло меня на мысль, что, может, это и есть его истинное лицо. Хотя, не стоит понапрасну надеяться. — Он либо убьёт тебя сразу, либо погрузит в багажник и отвезёт к Тамиру, сообщив, что если ты покинешь пределы его владений до конца обучения, то он исполнит первый вариант.
— Ты что, желаешь мне добра? — я удивлённо взглянула в глаза Литсери.
— Как бы я к тебе не относился, но смерти я тебе не желаю, — ответил он.
Мы замолчали… Не знаю о чём думал Лит, но в моей голове сейчас почти не было адекватных мыслей. Одни задавленные эмоции. Причём, не только мои.
— Недавно ко мне приезжала Тарша, — наконец, проговорила я, внимательно наблюдая за реакцией парня. При упоминании имени его бывшей девушки, он как будто остолбенел. — Мне вот интересно, почему вы, как два упёртых горных козла, не можете забыть глупости прошлого и просто быть вместе?
Если честно, я не думала, что он ответит. И уже морально готовилась к тому, что меня грубо заставят замолчать, но всё вышло иначе.
— Потому что всё слишком сложно… — тихо проговорил он. Вау, оказывается даже у таких негодяев, как Лит есть сердце. — Тогда, кучу лет назад, я был вспыльчивым глупцом, и только история с тобой показала, насколько ошибался. А сейчас Тамир не позволит
— Лит, вот смотрю на тебя, и мне становиться невыносимо жалко. Ты настолько сильно переживаешь по этому поводу, что я даже ненавидеть тебя не могу!
— Эмпат? — спросил, он поднимая на меня глаза и лукаво улыбаясь.
— А ты разве не знал? — удивилась я в ответ.
— Нет… Но, в таком случае, я вообще не понимаю, как ты могла купиться на мои уловки, тогда, у Тамира. Ведь ты должна была почувствовать ложь.
— Тогда я не особо себе доверяла, а вот после того, как получила разряд шаровой молнии в голову, (кстати, твоих рук дело) стала гораздо сильнее чувствовать эмоции других. Скажи, а есть вообще какой-нибудь выход из твоей ситуации с Таршей?
— Не уверен, — сказал Лит. — Может, если бы Тамир и Эверио возобновили дружбу… Но, во-первых, это почти невозможно, а во-вторых, даже в этом случае нет гарантии на то, что её дорогой дядюшка даст мне разрешение вернуться в Дом Солнца, и уж тем более быть с Таршей.
— А если пойти против его воли? — я задала давно мучающий меня вопрос.
— Я уже однажды предложил ей сделать это, но… она отказалась. Тамир единственный родной человек для неё и она не хочет его потерять.
— Интересная получается ситуация, — задумалась я. А помолчав несколько секунд, продолжила. — Литсери, ты уже лишил меня любимого человека, подруг, пожалуйста, не трогай мою семью, а я обещаю, что уеду в начале марта.
— Всё-таки решила? — усмехнулся он.
— Знаешь, легко принять решение, если у тебя нет выбора, — ответила я, медленно попивая кофе. Потом подняла на него усталый взгляд и продолжила. — Жаль, что мы не можем быть друзьями… Лит, я очень уважаю тебя за сообразительность и за твои изощрённые методы достижения целей, но искренне ненавижу, за то, что мне пришлось испытывать их на себе, — я встала из-за стола. — Кстати, передай Эверио, что тот день, когда я решу по собственной воле вернуть ему долг, не наступит никогда!
— Даже не знаю, о чём ты говоришь, но обязательно передам, — глаза парня загорелись каким-то жестоким азартом. — А ты не затягивай с отъездом, а то в следующий раз мы можем встретиться с тобой уже не в этом мире.
Вот и поговорили.
Уже когда выходила из кафе, в голову пришла странная мысль: пусть Лит мой враг, но я горжусь тем, что у меня такие враги…
Заявление на увольнение я написала, как положено, за две недели до ухода. Там весть о том, что я отправляюсь учиться за границу, восприняли очень даже положительно. Но вот с родителями всё оказалось куда сложнее. Мама была категорически против. Она боялась отпускать меня в чужую страну, да ещё и на такой долгий срок. Ей везде мерещились мошенники, за что я была безумно благодарна говорящему чёрному ящику на кухне. Но если с мамой мы как-то договорились, то с отцом дела обстояли гораздо сложнее. Ведь что бы ни говорила, но мне было очень важно получить его согласие на эту поездку. Хотя папа об этом и слышать не хотел.