Путь к сердцу мужа

Карташевская Инна

— А почему вдруг ты подписываешь договор в воскресенье? — огорчилась Лиза. — Это же все-таки нерабочий день.

— Потому что время не ждет, дорогая, — поучительно сказал он. — В рабочие дни у меня масса других дел, которые я должен закончить за эту неделю. А в воскресенье есть возможность спокойно обсудить договор и подписать его. Но я вам, так и быть, разрешаю сходить вдвоем. Но имейте в виду, вы идете только в музей любоваться картинами и больше никуда. Шаг вправо, шаг влево считается побегом.

— Знаешь,

Эля, мне тебя жаль, — с грустью сказал Эрик. — Ты видишь, как этот грубый человек пытается испоганить наше с тобой стремление к прекрасному? Ты представляешь, какие пошлости у него сейчас в голове? Ты уверена, что хочешь связать с ним свою жизнь?

— Спокойно, — тут же подхватил вызов Полонский. — Ты не забывай, что ты должен привезти своей маме в невестки чистокровную украинку, а иначе тебе счастья не видать. Поэтому отправляйся завтра в ридну неньку Украину, а сюды тоби зась.

И они оба залились смехом.

— Дима, откуда ты так хорошо знаешь украинский язык? — удивилась Лиза. — Говоришь, прямо как у Шевченко.

— Никакого Шевченко я не знаю, но зато в детстве был близко знаком с мамой Эрика. Она всегда так говорила.

— Точно, — обрадовано сказал Эрик. — А ты, оказывается, до сих пор помнишь. Надо же, сколько лет прошло с тех пор.

— Конечно, помню. И борщ твоей мамы помню с пампушками, и галушки со сметаной, и вареники, которыми она нас после школы кормила.

— Вот, Эля, видишь? Он же говорит только о еде. То ли дело мы с тобой. Нас интересует только высокое искусство: музеи, галереи, выставки.

— Ты еще, между прочим, за всю свою жизнь ни в одном музее не был. А я был в целых двух во Флоренции. Так что неизвестно, кто из нас двоих больше разбирается в искусстве.

— Это я-то не был в музее? А когда мы были во втором классе, ты не помнишь, как нас в исторический музей водили? Видишь, не помнишь. Ау меня до сих пор все эти черепки перед глазами стоят.

— А мальчики кровавые в глазах не стоят? — не выдержав, фыркнула Лиза.

— Какие еще мальчики кровавые? — совершенно искренне удивился Эрик, не доучившийся в русской школе до Бориса Годунова.

— Не обращай внимания, это просто очередная цитата. Эля обожает говорить цитатами, — объяснил ему опытный Полонский.

— Понятно, понятно, — тут же закивал Эрик. — Что ж, очень хорошо. Эля со мной и литературой позанимается, чтобы мне было о чем с русской женой поговорить.

— Что-то мне это дело перестает нравиться, — подозрительно сказал Полонский. — Уж очень у тебя далеко идущие планы, и Эле там уделяется слишком много места. Ты, надеюсь, еще не забыл, что она моя невеста, а не твоя?

— Ладно, шучу, шучу, — засмеялся Эрик. — Я и забыл, что ты у нас ревнивый. Ну, ничего, я себе с Украины такую невесту привезу, увидите. Она у меня и книги будет читать, и в картинах разбираться, и борщи

будет готовить, и вареники лепить.

— Конечно, — ехидно поддакнула Лиза. — А потом еще подоткнет юбку и вымоет все семьсот пятьдесят квадратных метров полов, включая лестницы.

— Нет, плюс двадцать квадратных метров лестницы, — поправил ее Эрик и, довольный, захохотал.

— Можешь не радоваться, — постарался охладить его пыл Полонский. — Сейчас русские женщины уже не те пошли. Она тебе и поесть приготовит, и полы помоет пару месяцев, а потом подаст на развод и отсудит половину твоей фабрики и пару магазинов. Тогда будешь знать.

— А у меня фабрика на имя отчима, а магазины на имя мамы записаны, — нашелся Эрик.

— Ну да, а дом на имя бабушки, — подсказал Полонский.

— Точно, — обрадовался Эрик. — А откуда ты знаешь?

— Я просто знаю тебя.

Они снова захохотали, но потом Эрик серьезно сказал:

— Эля, ты же понимаешь, что это все шутки. Я не собираюсь заставлять свою жену мыть полы и готовить. У нее будет и горничная и кухарка, мне всего лишь нужно, чтобы она была добрая, нежная и чтобы меня понимала. У тебя, случайно, нет хорошей подруги?

— Я подумаю, — пообещала Лиза, горько сожалея, что ее дорогая Эльвира замужем, да еще собирается рожать.

— А ты ж хотел на украинке жениться? — напомнил ему Полонский.

— Так надо ж еще, чтоб нашлась там добрая душа, пожалела одинокого парня. И чтоб еще и мне понравилась.

— И маме.

— И маме, — уныло согласился Эрик. — Видишь, не так это все и просто.

Но уже через минуту он снова развеселился, и, высмотрев какую-то одиноко сидящую девушку, побежал приглашать ее танцевать.

— Знаешь, я даже и не думала, что твой Эрик такой простой и веселый, — задумчиво сказала Лиза. — А почему он до сих пор не женился?

— Да потому же, что и я. Не так просто найти хорошего человека, да и времени особо нет.

— А он действительно хочет жениться только на украинке или русской?

— Понимаешь, он очень любит свою маму, вот и вбил себе в голову найти жену, похожую на нее.

— Вообще-то, это тоже не очень хорошо.

— Что именно?

— Ну, то, что он так держится за маму. Его жене придется приспосабливаться не только к нему, но и к ней тоже:

— Да, нет, все не так ужасно, как ты себе представляешь, — засмеялся Полонский. — Во-первых, его мать живет достаточно далеко от него, а во-вторых, она добрейшей души человек. А для русской невестки она вообще все сделает, и детей будет нянчить, и за ней самой ухаживать, если понадобится, и всегда найдет для нее доброе слово, как, впрочем, и для всех. Так что кому-то очень повезет, потому что Эрик тоже очень добрый.

— Да, жаль, что у меня нет незамужней подруги, — совершенно искренне пожалела Лиза.