Путь к сердцу принца лежит через его...
Шрифт:
В харчевню?! М-да, с Дианкой, определенно, произошли грандиозные изменения. Раньше она подобные заведения для людей с низким достатком обходила десятой дорогой. Кавалеры ее водили только по ресторациям и дорогим кофейням. Видимо, нечто такое пришло в голову и маме, потому что лицо ее стало еще более озабоченным.
— Да чем тебя там нормальным могли накормить? — нахмурилась она.
Я уже сгорала от любопытства, потому вскочила с кресла и сказала:
— Мам, я сейчас Диану напою чаем и покормлю пирогом. Не переживай, голодной не останется!
И прежде чем наша родительница
— Вижу, сегодняшняя встреча с твоим лекарем прошла куда лучше предыдущей, — хмыкнула, усаживая Диану за стол и начиная хлопотать над чаем.
Она даже возражать не стала по поводу «своего лекаря» и лишь мечтательно вздохнула.
— Рассказывай! — сгорая от нетерпения, потребовала я, ставя перед ней чашку с чаем и яблочный пирог.
Диана механически отщипнула кусочек теста и отправила в рот. Готова поклясться, что вкуса она даже не почувствовала.
— Я сделала все так, как ты советовала, — наконец, начала потихоньку приходить в себя сестра, довольно попивая чай. — Пришла к нему и извинилась за свое прошлое поведение. Объяснила, что никогда не делала ничего подобного раньше и потому меня увиденное шокировало. Но что я и правда хочу сделать что-то полезное в жизни. И прошу его помочь мне в этом.
— А он что? — я тоже отрезала себе пирога и налила чаю. Теперь, поедая выпечку, во все глаза смотрела на сестру.
— Тоже извинился. Сказал, что был, наверное, чересчур груб в прошлый раз. И сказал, что будет меня приобщать к работе постепенно. А потом он проводил меня в палату к больным и сам показал, что и как надо делать. Поручил мне ухаживать за одной женщиной.
Лицо Дианы омрачилось.
— Ты знаешь, когда она рассказала мне свою историю, я была шокирована! Эту бедняжку родственники мужа после его смерти выставили за порог. А она, между прочим, беременная! Сфабриковали ложное обвинение и даже фальшивых свидетелей нашли, якобы она во время брака постоянно изменяла мужу. И что ребенок тоже не от него. Оставили ее без гроша за душой и прибрали все к рукам. И вот она беременная оказалась на улице! Милостыню просила, ночевала в каких-то подворотнях, пока не простудилась и не заболела. Ее подобрал какой-то сердобольный прохожий и привез в больницу для бедных. Если бы не он, умерла бы. И она, и ребенок! — в глазах сестры появились слезы.
Это по-настоящему поразило. Раньше Диана не обращала никакого внимания на проблемы других людей. Ей было на них попросту наплевать. Думала только о себе. Похоже, общение с Майлзом открывает в сестре те качества, о которых я в ней раньше и не подозревала.
— Знаешь, когда я узнала историю той женщины, то вообще перестала обращать внимание на ее неприглядный вид. На запах и прочее, — призналась она. — Мне просто хотелось хоть как-то помочь ей.
— Это замечательно, сестренка! — я улыбнулась и положила ладонь на ее руку.
— Майлз сказал, что у многих из этих людей свои печальные истории. Жизнь была к ним жестока. Большинство просто проходит мимо, не обращая внимания на тех, кому нужна помощь. А ведь
— Похоже, кое-кто влюбился… — многозначительно протянула я.
— Вот еще! — она смутилась. — И вовсе я не влюбилась! Просто он мне как человек нравится.
— Да ну? А мне казалось, что тебе нравятся богатые мужчины, с положением и связями. И непременно нескучные, чтобы ни о чем серьезном с тобой не говорили!
Диана недовольно прищурилась.
— Нравятся! И что?
— Да ничего… — я миролюбиво улыбнулась. — Просто Майлз не относится к таковым. Удивительно, что тебе на самом деле приятно его общество.
— Ты прекрасно знаешь, почему я решила с ним общаться, — насупилась сестра.
— Ну, тогда могу тебя поздравить! Судя по тому, что я слышала, ты ему все-таки нравишься.
— Думаешь? — немедленно остыла Диана и с надеждой уставилась на меня.
— Похоже на то.
— Ну, это его проблемы, — деланно безразлично отозвалась она. Хотя видно было, что мои слова обрадовали. — Лучше расскажи, как ты с принцем встречалась.
Настал мой черед откровенничать. Мы с Дианой хохотали до слез, когда я в лицах рассказывала, как принц заставлял меня писать страстные стихи о яблоке и конюхе. Последнее я вообще изображала в лицах. Как этот бедолага смотрел на нас с Кастаниэлем и явно сомневался в здравости рассудка. То ли своего, то ли нашего. А потом еще заявил, что я ему тоже нравлюсь.
— Нет, твой принц, конечно, тот еще фрукт! — икая от смеха, воскликнула Диана.
— Ага, яблочко эдакое, с червоточинкой! — прыснула опять я. — И он после того, что для меня устроил, еще и целоваться полез, представляешь?! Мол, хотел помочь с нужными эмоциями!
— Вот гад! А ты что? — с горящими глазами спросила сестра.
— А я что? За губу его укусила и пощечину дала.
— Пощечину?! Принцу?! — сестра потрясенно замерла. — Ну, ты даешь, Эмили! А дальше-то что?
Пришлось, давясь смехом, рассказывать о том, как я выкрутилась из этой ситуации.
— Ты все-таки молодец! — восхищенно одобрила она, когда я закончила. — Ловко выкрутилась!
— Похоже, у нас обеих день прошел удачно, — подмигнула я. — А теперь пойдем маму успокоим. А то, уверена, она там в догадках теряется, что с нами в последнее время происходит. Уж слишком разительные перемены!
— И что говорить будем?
— Придется сказать, что у нас обеих появились новые поклонники. В принципе, даже душой не покривим.
— А если мама потребует привести их и познакомить с ней?