Путь к Синим горам
Шрифт:
Торин попытался было встать, но неожиданно удивительно сильные руки принцессы обхватили его запястья. Её тело, крепкое и мускулистое, вжимало его в песок. Торин заворочался, пытаясь стряхнуть с себя обнаглевшую девицу.
Вот этого ей говорить не следовало. Взбешенный постыдным прозвищем, принц Подгорного королевства буквально взбросился, переворачиваясь, прижимая наглую девку к песку уже своим собственным телом.
Она зарычала от обиды и ярости, пытаясь перевернуться, но Торин вдавил её в песок, почти теряя голову от аромата женского тела, от пары крепких округлостей, упирающихся в грудь.
– Отпусти!!!!! Пусти меня!!!
Принц с трудом поднялся, руки все ещё дрожали от противной слабости. Облокотившись спиной о стену, он тронул влажное пятно на штанах. В висках все ещё грохотала кровь. Он оттолкнул протянувшуюся было к его лицу руку Фанд и кое-как встал, держась за стенку.
– Посмей только хихикнуть, – произнес он далеким, каким-то чужим голосом. –Девчонка…
Снаружи бушевала стихия, но он все же вышел, стараясь прикрыть голову от падающих потоков воды. Холодные струи полились за шиворот, рубашка сразу намокла, как и штаны. Он был рад раскатам грома, потому что за ними не было слышно его всхлипов.
Утро встретило их ливнем, который, по счастью, не попадал в пещеру благодаря естественному приподнятому козырьку над входом. Костер почти погас и проснувшаяся пораньше Фанд принялась раздувать пламя, подкармливая его кусочками ткани и травинками, прилипшими к собранному перекати-полю. Торин спал, прижавшись к боку Быстронога. Но вот, словно ощутив на себе её взгляд, юноша пошевелился и открыл глаза, улыбаясь, видимо, ещё во власти сновиденья. И неожиданно для самой себя Фанд поняла, что ей больно видеть, как угасает эта улыбка, и детская доверчивость в синих глазах сменяется жестким блеском стали. Торин сел, протирая глаза, словно пробудившееся дитя. Фанд поспешно отвела взгляд от выреза его рубахи, делая вид, что подкармливает костер. Юноша поднялся, шагнув к выходу. Снаружи лило как из ведра и свист ветра напоминал вой баньши, предрекающей смерть. Как ни хотелось продолжить путь немедленно, Торину пришлось согласиться с тем, что в такую жуткую погоду ехать- самоубийство. Всё пространство до самого горизонта было исхлестано молниями и посекундно гремел такой гром, что даже бедняжка Быстроног уже как-то свыкся с этим ужасом и только ушами прядал на каждый раскат.
– Торин…
Он тряхнул головой, словно избавляясь от назойливой мухи. Но сильные маленькие руки развернули его навстречу виноватому взгляду, из которого ушли пламя и злость. Теперь это был всего лишь взгляд девушки. Торин сжал зубы.
– Слушаю вас, ваше высочество!
Она отшатнулась, словно от удара, он увидел, как в плотную ниточку сжались пухлые губы.
Она вернулась к костру и села, сажая котелок с водой на вкопанную в песок рогульку.
В молчании они позавтракали сушеным мясом и земляными хлебцами, поделив поровну запас. Надеяться на охоту не приходилось. Быстроногу досталась торба с овсом, коим он мирно похрустывал, уткнувшись в
Она протянула ему арфу и Торин взял инструмент так благоговейно, словно то был топор самого владыки Махала.
Арфа издала нежный звук. Торин старался повторять все движения Фанд, и это было такое странное, чудесное ощущение от причастности к магии музыки. Он трогал струны арфы, лаская их как… как… он не находил сравнения. Голова кружилась от ощущения светлой нежности, арфа пела в его руках. Пела в ЕГО руках, для НЕГО! Это наполняло его таким блаженством, какое доселе он испытал лишь раз в жизни, ребенком услышав, как поет его мать.
– Торин… ты прекрасный ученик, – нежная ладошка накрыла его руку, обнимавшую основу арфы. –В тебе есть музыка, в твоем сердце… и она прекрасна…
Поцелуй сливался с мелодией, все ещё звучавшей в его сознании, уносившей его в далекие прекрасные земли. Торин отвечал, сам не понимая, что делает, слишком потрясенный новыми ощущениями. Губы Фанд легко касались его лица, шеи, язычок запорхал по ключицам. Торин вздрогнул, ощутив прикосновение к груди, пронизавшее острой сладостной судорогой. Девушка случайно задела сосок.
Она лизнула его, кончик язычка начал свой путь в ложбинке у основания шеи и довершил на губах принца. И снова поцелуй, как теплый душный омут, утягивающий куда-то, откуда нет спасения. Да и не нужно оно, это спасение. Торин приоткрыл рот и их языки соприкоснулись, словно знакомясь.
Треснула тонкая ткань, открывая больше, чем когда-либо видели даже его близкие. Торин подумал, что должен смутиться, но смущения не было, лишь странное чувство полной свободы и что-то ещё, безумное и яркое, как танцующие языки пламени, как волосы Фанд.