Путь к Свету. Новый мир. Книга первая. Чистилище
Шрифт:
Я все еще стоял на месте. В этот миг от стены отделился человек в чёрной куртке. Он шёл в мою сторону. Я видел его глаза: они были полны решимости. Он медленно расстегнул куртку, и моему взору предстал начинённый взрывчаткой чёрный жилет. В руке этот человек держал детонатор. На мгновение мне показалось, будто по смуглому лицу террориста пробежала тень сомнения, но он громко крикнул: «Аллах Акбар!» – и нажал на кнопку детонатора. В моих мыслях успело пронестись: «Прими мою душу, Господи!». Миг длиною в целую жизнь… Однако взрыва не последовало. Террорист нажал ещё раз, потом ещё… Он явно смутился и беспомощно
Некоторое время ушло на осмысление произошедшего. Когда я заставил себя подняться, дым почти рассеялся. На первом этаже моему взору предстала поистине чудовищная картина разрушений. Первое, что я увидел, были горящие манекены и разорванная в клочья одежда, разбросанная взрывом повсюду. Я шёл; мраморный пол, засыпанный осколками битого стекла, скрипел под ногами. Дым выходил сквозь зияющие проломы в стене и окна, лишённые стёкол, всё ещё скрывая из вида широкие пространства торгового центра. Вдруг я поскользнулся, – не устоял на ногах и грянулся на пол. Нечто липкое залило моё лицо; я отёр глаза и увидел окровавленную женскую голову, обезображенную и утыканную гвоздями… Голова лежала отдельно от туловища… Я шарахнулся от неё, вскочил на ноги и, скользя в луже крови, бросился бежать туда, где прежде были стеклянные двери.
Тем временем, дым, стелющийся по мраморному полу, рассеялся, и моему взору открылось жуткое зрелище. Я пробежал с десяток метров, перепрыгивая через людские тела, разорванные на части, спотыкаясь об окровавленные, изуродованные гвоздями и шурупами головы, руки и ноги…
Наконец, я выбежал на улицу; вслед за нарастающим гулом сирен из-за поворота показалась первая карета скорой помощи. Вскоре всё пространство перед торговым центром было оцеплено и занято автомобилями полицейских и медицинских служб. За оцеплением собрались журналисты, которые вели репортажи с места трагедии. Меня осмотрел врач, но, не найдя никаких травм, лишь сделал укол успокоительного, и я перешёл в руки спецслужб… Сотрудник органов подступил ко мне с расспросами. Я показал ему свой паспорт.
– С кем имею честь говорить?
– Майор безопасности Покровский, – представился офицер ФСБ.
– Майор, имя моё вам известно. Я отвечу на все ваши вопросы, но сейчас я слишком устал и хочу домой!
– Думаю, вам трудно будет вести машину, – проговорил, вглядываясь в моё лицо, чекист. – Я довезу вас…
Я не стал спорить и пошёл вслед за ним. Мимо нас пробегали санитары с носилками, на которых под белыми полотнищами лежали окровавленные людские тела.
За оцеплением подступили журналисты. Кто-то узнал меня и пристал с расспросами:
– Вы писатель Арсеньев, не так ли? Вы были в здании во время взрывов? Как вам удалось выжить?
Я устало поглядел на него и, не отвечая, прошёл мимо направленной на меня камеры…
В автомобиле было тепло, и я начал успокаиваться, а, может, это укол подействовал. Тогда я вспомнил о человеке в начинённом взрывчаткой жилете:
– Вы поймали его?
– О ком это вы? – задал встречный вопрос майор Покровский.
– Я видел террориста, – он не смог привести в действие взрывное устройство,
Чекист тотчас побагровел и, неприлично выругавшись, закричал:
– Что же вы до сих пор молчали?! Как он выглядел?
– Он молод, смуглое бритое лицо, довольно высок, худощав, – перечислил я.
И тогда майор Покровский позвонил по телефону, пересказал кому-то сообщённые мной приметы преступника, включил мигалку и, развернувшись посреди дороги, поехал к центру города.
– В конторе поможете нам составить фоторобот, – приказал он тоном, не приемлющим возражений.
В этот миг на мой мобильный телефон позвонили. Я услышал:
– Мистер Арсеньев, тысяча извинений за опоздание. Я вынужден был задержаться и буду на условленном месте минут через десять.
– Можете не торопиться, Майкл, – в торговом центре был взрыв, мне чудом удалось выжить…
– Вы в порядке? – спросил американец с тревогой в голосе.
– Да, у меня всё хорошо, – отвечал я, – мой ответ – да! Я согласен на ваши условия. Хочу поскорее уехать отсюда, но боюсь, как свидетелю происшествия, мне придётся на некоторое время задержаться…
– Конечно, я всё понимаю, – проговорил учтивый голос Майкла. – Я вас не тороплю, нам важно ваше согласие сотрудничать с нами. Будем рады видеть вас в Америке!
Вскоре телефон снова зазвонил, и я услышал испуганный женский голос:
– Вася, я видела тебя по телевизору. Ты был на месте взрыва. На тебе кровь. Как ты? Я беспокоюсь о тебе. Скажи что-нибудь! – говорила Елена с волнением.
Я не мог вспомнить, когда дал ей свой номер телефона.
– Не волнуйся обо мне, я скоро буду.
– Но где ты сейчас? – спросила она.
– Лена, я скоро буду, – повторил я и, взглянув на майора Покровского, выключил телефон.
На Лубянке я помог составить фоторобот террориста, поведал следователям ФСБ обо всём, что видел, и меня отвезли домой. Но потом, после короткого отдыха, я вернулся к торговому центру за своей машиной, после чего поехал в село Мячково. Елена кинулась мне на шею, прошептав на ухо:
– Как я испугалась за тебя!
Я заглянул в глаза её и поверил словам её. На мгновение мне почудилось, что она вновь такая, какой явилась мне во сне… В ванной, приняв душ, я смыл с себя чужую кровь и надел домашний халат, который по очереди носили все её любовники… Она, тем временем, собрала на стол и, пока я ел, не отрываясь, глядела на меня. В тот день эта женщина впервые за последние годы подумала о семейной жизни и со слезами на глазах вспомнила, что не может иметь детей…
Я увидел слёзы у нее на лице, и мне стало жаль её:
– Что с тобой?
– Это слёзы радости, – отвечала она, – ведь я могла сегодня потерять тебя…
– Другого бы нашла, – с усмешкой на губах промолвил я, – с твоей внешностью тебе большого труда это не составит!
– Мне никто кроме тебя не нужен! Я только теперь это поняла…
Я взглянул на неё и, потупившись, проговорил:
– Мне хочется рассказать тебе то, что я пережил сегодня. Может, ты изменишь своё мнение обо мне… Когда я остался наедине с террористом, увешанным взрывчаткой, я утратил всю свою собранность, и хладнокровие вмиг покинуло меня. Признаюсь, мне было очень страшно в эти секунды! Перед глазами промелькнула вся жизнь… Наверное, я выглядел нелепо, как и всякий человек перед лицом неминуемой смерти…