Путь к свободе
Шрифт:
Вампиров презирали и ненавидели все, фаратов же боялись исключительно потому, что никогда не знали какую гадость ожидать. Они отличаются редкой злопамятностью, скверным нравом и отношением свысока ко всем не имеющим крылья.
Задумавшись, я совсем перестала следить куда иду и не заметила слабый свет. В голове пронеслись тысячи мыслей, но отточенные годами рефлексы уже бросили тело вперед.
Мгновение, и человек прижат к стене. Одна ладонь закрывает рот, вторая держит у горла кинжал.
Девушка, лишенная
— Марта! Прости, пожалуйста. Честно, я не собиралась тебя убивать.
Я шагнула в сторону, убрала кинжал в ножны. Улыбнулась, стараясь казаться дружелюбной.
Жаль, что это она. Марта одна из немногих в этой деревне кто нормально ко мне относился.
— Да я чуть от страха не умерла!
Я терпеливо дождалась, пока она выскажется, отдышится и спросила:
— А ты почему не спишь?
Марта замялась, голос упал до шепота, а в глазах вновь появился испуг.
— Я спала, но проснулась от шума. Из твоей комнаты… Шаги… Подошла ближе, а кто-то с той стороны как дернет дверь! А она же заперта! Ну я и побежала искать тебя. Вдруг там этот, очнулся и бродит…
Давно пора. Двое суток валялся, не иначе все бока отлежал.
Перепуганная девушка не захотела идти мимо злополучной двери в одиночку и напросилась со мной. Сперва мы сходили на кухню за водой и подсвечником, затем в пустой зал за склянками. Я, одновременно смешивая зелье для раненого и наливая успокоительное подруге, продумывала план действий вслух.
Мол, едва зайду, бывший мертвец набросится с мечом (который он наверняка прятал под полами плаща), я отражу удар и отпрыгну в сторону. Правда, если Марта будет рядом, следующий удар она примет на себя. Ведь я не смогу защищать её и драться.
Она молча выпила отвар, дошла до своей спальни, скомканно попрощалась и хлопнула дверью. Я не успела сделать и шага, когда услышала скрип передвигаемой по деревянным полам мебели.
Ключ повернулся в замке. Прошла минута, другая — а я всё ещё топталась на пороге.
И чего медлю? Он же фарат. Наверное, давно вылетел через окно. Сны говорили что? Не дать умереть. Я его вытащила из воды? Вытащила. Если удрал — какой с меня спрос? Искать, бегать по лесам не буду. То, что теперь можно продолжить путь, гораздо важнее ответов, которые я получила бы от богов в храме или самого нелюдя.
Не думая ни о чем, зашла внутрь, поставила на стол сумку и лишь тогда ощутила на коже чей-то взгляд.
Я обернулась и, прищурившись, разглядела в дальнем углу кровати сгорбившуюся фигуру.
Острые кончики ушей прятала повязанная на манер платка серая тряпка, такая же тряпка скрывала левое запястье. Крашеные черные волосы собраны в косу, порядком растрепавшуюся.
На вид фарату не больше двадцати. Плащ, что скрывал тело, смотрелся на нем как на вешалке, впрочем, вряд
Изящные, даже скульптурные черты, прямой нос, тонкие губы и брови, нетронутая загаром кожа без единого изъяна. А глаза… Ледяная синева его глаз напоминала поверхность застывшего озера.
Я приблизилась, держа в одной руке канделябр, взятый со стола, в другой кружку с зельем.
— Мне рассказывали будто плененные фараты отгрызали себе кисти, чтобы освободиться.
Зашуршала ткань, нелюдь поднял руку, прикрывая глаза от направленного в лицо света.
— Значит, я пленник?
— Радуйся, что жив остался. Местные хотели отдать тебя на корм духам. — Я протянула кружку с зельем. — Выпей.
Ладонь сжимала рукоять меча, я ожидала чего угодно, но не покорности: фарат без вопросов выполнил приказ, даже не пытался убежать.
— Я должен уйти, — вдруг сказал нелюдь, сполз с кровати и, пошатываясь, сделал несколько шагов, — Охотники вернутся за мной…
— Не так быстро.
Одного удара хватило, чтобы он потерял равновесие и рухнул на колени.
Постукивая пустой кружкой по ладони, я медленно обошла фарата по кругу и остановилась, загородив дверь.
Парень поднял голову, чуть прищурился и пристально уставился на меня.
Я не удержалась и усмехнулась. Прекрасно знаю, что он видит: девушку среднего роста в ночной рубашке, на ладонь ниже колен. Рукава же позволяли в деталях рассмотреть белесые рубцы шрамов, что покрывали бронзовую от загара кожу. На талии застегнуты ножны с мечом и кинжалом. На шее серебряный медальон, русые волосы собраны в небрежный хвост, его кончик почти касается бедер.
Облик, внушающий ужас. С кружкой в руках так особенно.
— Я помню твой голос, — сказал пленник и улыбнулся уголками губ, — Зачем ты спасла меня?
Хороший вопрос. Сказать о снах? А поверит? Для людей Лия — создательница всего живого в целом и людей в частности, а для фаратов она — пустое место.
— На то есть веская причина, — уклонилась от ответа я, — Не переживай. Здесь ты в любом случае не задержишься. Утром мы поедем в Биафис, это ближайший крупный город отсюда.
— Мы?
— Пятьдесят медных и двадцать серебром — цена твоей свободы. Это были последние мои деньги.
— Я всё верну.
— Не сомневаюсь, — я хмыкнула и, опустившись напротив нелюдя, перетянула его запястья хлипкой на вид цепочкой, — Но разве я могу верить на слово такому как ты? Сбежать не пробуй, если не хочешь проваляться три дня без сознания. Надеюсь, мы друг друга поняли.
Лучше ему побыть частично обездвиженным, хотя бы колдовать не сможет. Рисковать не хочется. Драться с фаратами мне не приходилось, одни боги знают, чего от них ожидать.