Путь к ясному сознанию
Шрифт:
*) Агава: «огромная глыба сорвалась со скалы и неумолимо несется вниз»
*) иногда резонирует с желанием встать и начать носиться по комнате, что-нибудь строить, искать, исследовать
*) резонирует с образом огромного поезда, который в результате длительных усилий удалось стронуть с места, и он медленно начал двигаться. Масса его огромна, и как сложно было его сдвинуть с места, так же сложно теперь его остановить — неуклонно движущаяся вперед гигантская масса.
«Решимость»:
*) чем сильнее проявлена решимость, тем слабее влияние мыслей-скептиков, тем слабее механические сомнения (т. е. такие, которые необоснованны, а проявляются лишь по привычке,
*) усиливается при мысли «десять поколений воинов, делая это, добились результата».
*) Стриж: фраза Бодха, которая вызывает резонанс с решимостью: «теперь ты знаешь — что такое ОзВ, ты знаешь, что есть за что бороться, Стриж… есть за что бороться!»
*) Дон Хуан: «ты должен делать нечто большее. Ты должен постоянно превосходить самого себя».
*) резонирует со словосочетанием «категорическое несогласие с омрачениями»
*) Аджи: «резонирующий образ: я — это острие ветра. Так же, как птицы летят остроносым клином, так и я несусь вперед острием ветра, и все, что я несу за собой — хлам прошлого, который пока не удалось стряхнуть, но на острие ветра этого нет — там ничем не омраченное усилие, стремление без скептиков и сомнений. Острие ветра прозрачно и золотисто, как тонкое облако, залитое сиянием солнца. Дорога идет вверх-вниз, но острие всегда устремлено вверх, к горизонту, к месту, где-не небо сливается с не-землей, к месту, где мой дом, тайна и предвкушение».
«Яростность»:
*) тотальная непримиримость к омрачениям, т. е. к состояниям, когда переживания не проявлены. Даже на несколько секунд невозможно отдаться отвлечениям, забыв про памятование о практике, так как сразу же возникает отравление своей импотенцией и желание возврата к устремленности. Прямой задачей и самой сладостной целью становится непрерывное совершение усилий, непрерывное совершение сверхусилий.
*) резонирующая мысль: «практика продолжается от первой секунды после пробуждения до последней перед засыпанием, и также во сне, когда я осознаю себя в нем. Отвлечения скользят по поверхности, не проникая внутрь.
*) Резонирующее словосочетание — «избыточная решимость», «отчаянная решимость». «Избыточное» не в смысле «лишнее», а переливающееся через край.
*) Резонирующий образ — натянутая до предела тетива лука, так что от нее исходит еле слышный звон.
*) При первых опытах испытывания яростности, возникает неудержимое желание немедленно броситься в сражение с НЭ, немедленно начать реализовывать радостные желания, прорубаться сквозь чащу «ничего-не-происходит» к ОзВ. При этом радостного желания реализовывать радостные желания может и не быть, а если оно есть, то реализация радостного желания не исчерпывает яростности, постоянно кажется «мало», хочется вывернуться наизнанку и сделать еще и еще больше. Это в краткосрочной перспективе может привести в появлению механического желания что-то начать делать, но после устранения этого механического желания возникает равновесное состояние на совершенно новом уровне — оказывается, можно постоянно быть «переполненным» решимостью и готовностью в любой миг вырваться неудержимой стрелой, и это очень привлекательное состояние, в нем хочется быть тем больше, чем дольше в нем находишься. Возникает ясность, что до сих пор ты была медузой, гниющим пнем, и даже не понимала, что возможно жить вот так, на таком уровне перенасыщения, экстатической готовности броситься в реализацию радостных желаний.
*) Резонирует со словом «отчаяние», но это не то отчаяние, которое является жалостью к себе, грустью и пр. — это отчаяние тонущего человека, который вроде бы уже потерял шанс на спасение, и вдруг вдалеке увидел спасательный круг,
Ежатина: «жалость к себе вообще не может сочетаться с отчаянием, могут быть только короткие автоматические всплески жалости, пока еще есть к ней склонность. Насколько я помню, жалость к себе — это что-то настолько вялое, что можно долго мусолить + чувство собственной важности — желание думать о себе, бедной, с которой что-то случилось. Жалость к себе умертвляет, подавляет все, я готова опустить руки, сдаться, весь мир против меня. А отчаяние — как взрыв, после него невозможно устоять на месте, хочется тут же перегрызть все, что держит, бороться, даже если я знаю, что ничего не изменится, просто потому, что иначе невозможно жить, кроме как борясь. В отчаянии мне нет дела до того, что кого-то могут не устраивать мои действия, в отчаянии нет нерешительности и лживости, в то время как в жалости к себе живешь так, будто будешь жить вечно».
*) Полная несовместимость с довольством.
*) Яростность сопровождается специфическим физическим переживанием — «выход воли» (разламывание изнутри живота в районе пупка, словно что-то рвется наружу) начинает сопровождаться вибрацией — примерно 7–8 герц (вибраций в секунду), которая распространяется из центра разламывания на все тело. Необычное, приятное ощущение.
*) «Необходимо прорваться. Я ни слышать больше ни о чём не хочу, ни думать, ни говорить. Это не фантазии, не сказки, это реальность. Выход есть, я отдам любую цену за то, чтобы добиться этого, я твёрдо знаю — это есть. Я буду минута за минутой добиваться экстатических ОзВ. Нет той цены, которую я не готов заплатить за это».
*) из отчета Ежатины: «возникло желание добиться физической трансформации во что бы то ни стало, чтобы закрепить опыт проявления ОзВ. Сначала было удивление от такой резкой и ничем для меня необъяснимой перемены в восприятиях, но потом возникло желание отбросить и эти мысли — какая разница почему? Решимость до экстаза. Отвела себе срок — пока Бо в горах. Почти нет времени. Я всегда считаю, что, у меня куча времени. Надоела своя импотенция, надоело, что она может сменяться приступами отчаяния, после которых опять довольство. Начала прилагать усилия. Возникли образы основных омрачений — озабоченность в институте может помешать, НО к Стрижу может помешать, НЭ от болезней могут помешать. Вдруг поняла, что они для меня больше не существуют. Их нет и все. У меня есть только одна цель. Я ничто не променяю на нее, какое наслаждение! Весь мир перестал существовать. Не как отчуждение к Стрижу — как если бы ее нет и поэтому нет НО, — а как экстатическая радость при мысли о ней, о том, что я больше никогда не испытаю к ней НО, удовольствие от ее присутствия, от института.
Как легко отвалились все омрачения! Знаю, что это только на минуту — на сейчас. Если я не буду сосредотачиваться на этом состоянии, оно пропадет. Три часа делала 10-секундную фиксацию этого желания. Я даже не ставлю перед собой выбора — «либо пробьюсь, либо…» — я должна пробиться, никакого выбора не может быть.
Может быть раньше, когда я хотела пробиться, желание было слишком расплывчатым. Никогда не испытывала такой яркой единой цели. Ничто больше не существует, кроме нее, и от этого возникает экстатичность. Пока эта цель не достигнута, я не могу ничего бояться, не могу ни о чем думать, ничего хотеть. Мне некогда.