Путь к Зеленому Огню
Шрифт:
– Эль!..
– и он показал рукой в сторону костра.
– Один хочешь идти?.. Правильно Ма говорила, что тебе еще в детстве в голову личинка заползла.. Все там подъела, подчистую.
– Эль немного устал, разговор двух глухих заставлял его напрягаться.
– Копье тогда оставь, хорошая вещь, зачем выбрасывать... Дурак. Все, идем.
Он повернулся и решительно зашагал в Степь не разбирая дороги, да это и трудно было бы сделать в темноте. Класу оставалось только позавидовать смелости старшего брата и побежать за ним, высоко задирая ноги. Позади, у костра, кто-то затянул старую песню о девушке-охотнице, перепутал слова, раздался взрыв смеха...
И тут на всех накатился
6
"Пора идти, маленькая."
– Дело ведь не в том, что для них восьмилапые - крохотные насекомые, так?
Элоиз стояла возле шатра запрокинув голову. Какие яркие, огромные звезды...
"Не в этом. Мы отвратительны для большинства людей. Это чувство лежит глубоко в их природе. Было нужно, чтобы ты это поняла и приняла."
– Ты ведь не думаешь, что стал противен мне?..
– девушка обернулась и посмотрела на Анзу.
"Надеюсь, что нет. Но ты идешь к людям и должна быть человеком, а не пауком."
– Это гадко, как они себя вели... Как тебе все это удалось?
"Я долго трудился. Кое-что получилось. Хотя их города и машины были не совсем такими. Пора идти. Забирайся на спину."
– У тебя еще не затянулись раны... Я смогу дойти сама."Ночью трава полна опасностей. Я смогу донести тебя."
– Где они, далеко?.. Мы не можем подождать до утра?
– Элоиз взъерошила волосы, нахмурилась. Какие-то смутные предчувствия мучали ее.
"Мы на пути миграции одного из племен. Видимо, их охота была удачна и они остановились где-то неподалеку. Я слышал странный по силе сигнал примерно в одном дневном переходе отсюда. Человеческом переходе. Недавно это повторилось."
– Анза, я боюсь...
"Ты могла бы не говорить мне об этом, маленькая. Мы пойдем и посмотрим. Ты выйдешь к людям только если это будет безопасным. Возможно, на них напал патруль. Тогда мои планы будут разрушены."- Почему? Что сделает с ними патруль?
– девушка не произнесла вслух последней мысли: "Их съедят?.."
"Патруль отберет лучших и отправит к городу. Остальные... Погибнут. У них все равно нет шансов выжить - люди в Степи вымирают. Глупо терять лучших из них."
Элоиз промолчала, задумчиво проведя пальцем по клыку восьмилапого.
"Прости. Ты видела, эти люди не такие как ты."- Как тот... Как Крафф...
"Нет. Крафф знаком с пауками. Он всего лишь боролся за власть для своего вида. Дикие люди не таковы. Ненависть к паукам спит в них."
– Они не знают о вас?
– искренне удивилась Элоиз, для которой существование восьмилапых было так же естественно, как людей.
"Они потомки бежавших. Они постарались забыть и забыли, я говорил в городе с людьми Степи. Проиграв битву, побежденные ушли и забыли о поражении. Теперь они вымирают - это наказание за убитую память."
– Зачем они тебе, Анза?
"С последними из этих людей можно попробовать начать заново, иначе. Чтобы не было таких, как Крафф."
– Все это так сложно... Но в твоем сердце добро, я его слышу...
– девушка закрыла глаза и прижалась к пауку.
– И еще я слышу как болят твои лапы, как ноет клык... И как ты спешишь... У меня никого нет кроме тебя. Обещай, что ты меня не предашь.
"Обещаю, маленькая. Забирайся. Мы поговорим еще в пути."
Элоиз осторожно залезла на спину восьмилапого, опираясь на услужливо подставленную мохнатую лапу. Паук несколько секунд постоял на месте, как бы примериваясь к новому распределению веса на шесть оставшихся конечностей, чуть наклонился
7
Клас закричал и удивился, как долго длится его крик, какой длинный звук могут извлечь из себя его легкие и горло. Наконец воздух кончился, и тут юноша крепко зажал себе рот дрожащими руками, заставил организм дышать через нос, принудив себя замолчать. Тут же он услышал рядом с собой мощный, однотонный рев почти без эмоциональной окраски - это кричал Эль. Можно было разобрать и разноголосый хор от костра.Гнев С Неба жег сердце, леденил кровь, и от этого в жилах бущевал пар ужаса, вырываясь через голосовые связки бессмысленным криком, парализуя мозг Пожирателей Гусениц, и без того не слишком склонный к работе.
Повинуясь внезапному импульсу, Клас ударил брата прямо в кричащий рот. Эль повалился навзничь, продолжая кричать, но тут же закашлялся, поперхнулся кровью, выгнулся дугой, тяжело перевернулся и замолчал, вжался в траву. Изгой ослабил дрожащие ноги, упал на колени и постарался разобрать происходящее у костра, все так же зажимая себе губы. Стало чуть легче.
Гнев С Неба приходил к племени и раньше, старики передавали предание об этом из уст в уста в течении поколений. Оставаясь реальной, опасность размылась, приобретя расплывчатые формы страшной сказки. Люди свято соблюдали принятые предками обычаи: ходить отдельными цепями, спать далеко друг от друга, не позволять приближаться беременным женщинам, но послабления наступали одно за другим. Детская цепь слилась с женской, шалашики на ночь сооружались все ближе... И уж совсем без мер предосторожности обходился праздник Гусеницы. Боги не должны были приходить после счастливой охоты!.. И вот теперь оказалось, что это правило выдумали сами люди.
Клас видел метавшихся у костра соплеменников, хоть и бывших, но попрежнему родных, многие пытались отползти прочь, но мало кто смог заставить себя замолчать. А ведь это только первый шаг, боги слышат не крик человеческий, а ужас перед собой. Что эже стало с теми, кто уже отошел ко сну, укрывшись в темноте Степи?.. Никто не должен был уйти достаточно далеко, чтобы не быть разбуженным криками.
Юноша попробовал прислушаться к иным звукам, идущим не со стороны костра, и ему это сразу удалось. Орали охотники справа от Класа, визг женской цепи слышался откуда-то из-за костра. Ненароком глаза выхватили фигуру Ма - старуха, пошатываясь, пробежала мимо костра. Кажется, она зажимала рот руками... Нет, одной рукой, второй старейшина волокла кого-то. Стефи? Клас вспомнил несколько точек, проплывавших накануне в небе - значит, они не привиделись ему. Должен ли он был поднять тревогу?.. Но как? Соплеменники перестали его понимать. Они изгнали его. Они хотели его убить.
Изгой попытался высмотреть фигурку Сойлы, и ему показалось, что он смог ее увидеть бьющейся на траве в истеричных конвульсиях. Ноги немного окрепли, вообще переносить страх становилось все легче и Клас поднялся, намереваясь идти на помощь, но на спину неожиданно свалилась огромная тяжесть. Юноша упал, готовясь умереть, и только на земле понял, что это Эль. Старший брат стонал сквозь оскаленные, плотно сжатые зубы и показывал на какие-то тени слева от костра.
Два существа, одно ближе, другое подальше, шевеля огромным количеством лап, приближались к костру. "Боги, которые пауки! Пауки, которые вовсе не боги!" - пронеслось в голове Класа, руки зашарили по траве в поисках оброненного копья. Эль зажмурил глаза и крепко вцепился в брата, так крепко, что юноша сразу понял - ужасныхъ насекомых, в два раза крупнее степного паука-шатровика, видит только он. Остальные видят богов.