Путь к Золотистой
Шрифт:
– Ну ладно, хватит прятаться, вылезайте.
– Чтобы ты нас поколотил?
– донеслось из кустов.
– Больно нужно мне вас колотить, всё равно ведь неисправимы.
– Обещай, что ничего нам не сделаешь.
– Если вы вернете мою одежду в исходное состояние, то даже пальцем до вас обоих не дотронусь.
– Сказал Мишка, усмехаясь, и добавил, почти что угрожая.
– Вылезайте, а то хуже будет, всё равно ведь поймаю.
– Ну, ты обещал, - донеслось из кустов.
Оттуда выбрались двое мальчишек-близнецов лет восьми-девяти. Они были сильно загорелые, как две капли воды
– Вот эти двое салаг и есть мои братья. Вот этот, - он тряхнул правой рукой, - Владька, а вот этот, - он тряхнул левой, - Славка. А может быть наоборот, но существенной разницы в этом нет.
Сказав это, он ухватил мальчишек покрепче и побежал к воде. Зайдя в воду по колено, он, одного за другим, бросил их в море, под громкий визг удовольствия с их стороны. Правда, они тут же ухватили Мишку за ноги и тоже уронили в воду, все вместе они принялись с громкими воплями дурачиться, а на берег вылезли только минут через десять. Мы за это время успели обсохнуть и немного позагорать. Владька со Славкой начали шёпотом расспрашивать Мишку о нас, тот же ответил только одно:
– Спрашивайте сами, а то я ещё подумаю, что вы и стесняться научились.
После этого мальчишки всерьёз насели на нас и сумели выудить многое. Когда же они узнали, что я и Женька родом из других систем, принялись расспрашивать с удвоенной энергией. До тех пор, пока Мишка не сказал нам всем:
– Довольно, пора отсюда уходить. А то уже очень скоро ливень начнётся.
И действительно, со стороны моря медленно наползали тяжёлые чёрные тучи, в которых проблескивали голубые змейки молний. Ветер тоже менялся, потихоньку набирал силу и поднимал волны. К Мишке домой мы успели добраться в самый последний момент, когда громыхало уже вовсю, а с неба начинали падать первые тяжёлые капли дождя. А уже с веранды увидели, что ливень хлестанул вовсю. Стало темно, как поздним вечером, и Мишка включил свет.
– Давно не было здесь такого дождичка, - сказал он, - греметь перестанет скоро, но вот лить будет не один час. Так что придётся посидеть дома.
– А мы и не против, - ответил Женька сразу за всех, - как-то не хочется под дождём мокнуть.
Едва мы прошли в гостиную, как ко мне пристроились Мишкины братья:
– Вик, расскажи, какой бывает день, когда на небе сразу два солнца.
– Обыкновенный день двух солнц. Но я видел его только до Скачка. А тогда я был младше вас.
– И ты что, уже успел всё забыть?
– Нет, это наверно никогда не забудешь. Но рассказывать долго. Проще найти и посмотреть какую-нибудь запись, наверняка таких немало в глобалке.
– Нет, так интереснее.
– И в самом деле, Вик, - неожиданно поддержал их Рэй, - через запись ощущений не передать, насколько она ни будь совершенной. Это совершенно разные вещи: видеть и присутствовать, совершенно разные впечатления.
– Они правы, - сказал и Женька, -
– Ну, хорошо, - согласился я.
И я довольно долго и подробно рассказывал о том, какие были на Дивере восходы и закаты, как менялось освещение. О похожем на земной жёлтом дне, о сумрачном дне красного солнца и, конечно же о, ни с чем не сравнимой картине дня двух солнц, когда в небе сразу два светила, а все предметы отбрасывают две разноцветные тени. Потом я рассказал о Скачке, том времени, когда планета начала медленно и неуклонно приближаться к жёлтому солнцу. Как постепенно становилось жарко, исчезали реки и озера, как горели могучие сине-зелёные леса тысячелетних деревьев, а над всем этим безжалостно сверкал растущий и ослепительный диск солнца, которое раньше давало планете жизнь, а сейчас несло только смерть.
– Неплохо рассказываешь, - сказал Женька, когда я окончил, - из тебя наверно может писатель получиться.
– Не ты первый мне об этом говоришь. Но я всё же хочу стать не писателем, а звездолётчиком.
– Вик, расскажи ещё что-нибудь, - попросил кто-то из Мишкиных братьев, я ещё не научился их различать.
Они расположились рядом со мной на полу гостиной, один с одной стороны, другой - с другой. Я положил им руки на плечи. Не знаю почему, но мне стало очень хорошо, и я даже не хотел вспоминать, что это за мир, в котором сейчас нахожусь.
– Лучше вы расскажите что-нибудь.
– А чего нам рассказывать. Нам и рассказывать-то нечего, по сравнению с тобой-то.
– Ну, хотя бы расскажите, как вас различать?
– сказал Миша, который расположился в кресле и довольно улыбался.
– Или лучше о том, кем вы собираетесь стать, когда вырастете. А то, как я заметил, вы опять без нагрузочных костюмов.
– Мы их сняли, когда к морю пошли. Не купаться же в них. В них можно плавать только одним стилем - булыжником.
– Ну почему же, можно ещё и топориком. Но вот когда домой вернулись, почему не надели?
– Сам-то вон тоже не надел.
– Мне это сейчас не нужно. Я ведь не на Луне живу, а на Земле, а здесь только с кратковременным дружеским визитом.
– А вы что, прямо сегодня назад лететь собираетесь?
– Ну не завтра же, конечно сегодня… А ну, марш одеваться в костюмы, а то не разовьетесь как следует, и придётся вам тогда всю жизнь жить на Луне.
Мишка договаривал это для пустого места, близнецы уже исчезли из гостиной. Рэй приподнял штору и посмотрел в окно:
– Дождь всё льёт и льёт и, похоже, переставать не собирается.
– Такой дождь может и целые сутки лить, без перерывов и послаблений, - сказал Мишка с видом старожила.
– Как же мы тогда до дисколёта доберёмся, - улыбнулся Женька, - промокнем ведь, до самого основания.
– Промокнем? Ну и что такого, думаю, что окончательно не размокнем, - ответил ему Рэй, - прилетим ко мне домой, обсушимся. Или вообще одежду сменим. А то вон пример Вика. Ему сегодня уже сказали, что так нелепо землянин вообще не может одеться.
– А что у него такого нелепого?
– поинтересовался Женька, который тоже был здесь иносистемцем.