Путь к звездам. Из истории советской космонавтики
Шрифт:
Выяснив причины сбоя в системе стабилизации, к середине декабря был подготовлен запуск второго беспилотного «Союза». Но и эта попытка не привела к успеху. Теперь подвела ракета-носитель, которая взорвалась на стартовой площадке. После команды «Пуск!» не воспламенились пирозапалы зажигания в одном из блоков двигателя первой ступени. Автоматика немедленно сбросила схему.
Боевой расчет направился на стартовую позицию для выяснения причин сбоя и начал сводить фермы обслуживания. В это время обесточенные гироскопы носителя «завалились» и замкнули контакты системы аварийного спасения корабля, сигнализируя о якобы ненормальном полете ракеты. Из-за конструктивных
Первой разрушилась и взорвалась третья ступень, затем подорвались четыре боковых блока первой ступени. Последним взорвался центральный блок второй ступени носителя. Оказалось разрушенным наземное оборудование стартовой площадки. Для ускорения работ по запуску «Союза» маршал Крылов приказал демонтировать стартовое оборудование аналогичной пусковой установки на полигоне Плесецк и срочно отправить его на Байконур… Почти два месяца ушло на выполнение этих сложных восстановительных работ.
В конце первой декады февраля шестьдесят седьмого стартовал третий беспилотный корабль «Союз», получивший название «Космос-140». На четвертом витке полета не прошла команда на закрутку корабля для ориентации солнечной батареи на Солнце. По этой причине не подзаряжались химические аккумуляторы.
При спуске в плотных слоях атмосферы прогорело днище спускаемого аппарата из-за нарушения теплозащиты при установке технологической заглушки. От большого температурного потока по ее резьбе прошла плазма. Заглушка вылетела. Произошел перепад давления. В результате, при спуске, тормозной парашют не вытащил из контейнера основной, а стропы запасного запутались с его стропами. На траектории спуска никаких сигналов с корабля не поступало. С огромной скоростью «Космос-140» приземлился не в расчетном районе, а на лед Аральского моря, растопил лед и затонул. На льду остались только тормозной и запасной парашюты со спутанными стропами.
Напрашивалось логическое решение о проведении хотя бы еще одного успешного запуска беспилотного «Союза». Но приближалось 1 мая, и времени для контрольных испытаний уже не было. Корабль же требовал серьезной доработки.
Во время подготовки к полету «Союза-1» полигонный расчет и специалисты промышленности работали круглосуточно, в крайне нервозных условиях. Сроки готовности устанавливались сжатые, волевым решением командования ракетных войск. Государственная комиссия приняла решение на этот раз о запуске пилотируемых «Союза-1» и «Союза-2» без учета их реальной готовности.
На рассвете 12 апреля шестьдесят седьмого на командный пункт 50-й армии, где находился Главком ракетных войск маршал Крылов, позвонил ракетный министр Афанасьев, спросил:
— Николай Иванович, поздравляю тебя с Днем космонавтики и от имени Устинова хочу узнать, когда твои подчиненные отправят на орбиту пилотируемый «Союз»… Ты же знаешь, в какой юбилейный год мы уже вступили?
— Конечно, знаю, Сергей Александрович. Спасибо за поздравления, но я отношу их в равной степени и к тебе. Ты ведь побольше моего по времени причастен к королевским делам, а Дмитрию Федоровичу по «Союзу» я доложу с Байконура через трое-четверо суток. Раньше не получится.
— Что так, Николай Иванович? Сейчас ничего сказать не можешь? — все же поторопил Крылова ракетный министр.
— Сейчас не могу, Сергей
— Пока годится, но учти, Николай Иванович, ЦК торопит с запуском двух «Союзов» в связи с 50-летием Великого Октября. Надо сделать так, чтобы запуск перед майскими праздниками получился на высоте, — предупредил в заключение диалога Афанасьев.
— Мне все понятно, Сергей Александрович, — согласился Главком ракетных войск и опустил трубку на рычаг.
Маршал Крылов в тот же день вернулся во Власиху, а утром 14 апреля улетел на Байконур. По пути самолет Главкома ракетных войск сделал промежуточную посадку для дозаправки в Домбаровском. Здесь Николай Иванович заслушал доклад командира корпуса Колосова о ходе формирования соединения и улетел на полигон. На Байконуре Главком ракетных войск разобрался с состоянием дел в монтажно-испытательном корпусе и на стартовой площадке. Вывод он сделал однозначный: «Подготовка обоих „Союзов“ и носителей идет строго по графику». Крупных сбоев в работе бортовых систем и систем жизнеобеспечения кораблей отмечено не было.
Со второй половины апреля, с прибытием членов Государственной комиссии и экипажей космонавтов, темпы проверочных работ возросли. 22 апреля маршал Крылов, в сопровождении заместителя министра Тюлина и главного конструктора наземного оборудования Бармина, осмотрел макет «Лунной ракеты», который собирался на заводе в монтажно-испытательном корпусе. Изделие Н-1 и стартовые сооружения произвели на Главкома ракетных войск, повидавшего уже многое в космической отрасли, огромное впечатление. Маршал Крылов невольно подумал про себя: «Какое сооружение приходится делать для полета на Луну! Как же будет выглядеть конструкция, когда вздумаем махнуть к другим звездам?»
Генералу Тюлину он задал только один вопрос:
— Когда же все это гигантское сооружение вы собираетесь отправить в сторону Луны, Георгий Александрович?
Заместитель ракетного министра ответил очень осторожно:
— Будь в живых Королев, Николай Иванович, я бы без колебаний заверил тебя: «Запуск произойдет в назначенный правительством срок». А теперь сказать так определенно не могу.
Старт «Союза-1» с Комаровым на борту прошел штатно, без замечаний. Возникшие в полете неисправности вызывали у членов Государственной комиссии определенную тревогу, но все же доминировала твердая уверенность на благополучную посадку корабля. Сравнительно долго не поступало известий с места приземления. Лишь около одиннадцати 24 апреля «Союз-1» был обнаружен летчиком поискового вертолета восточнее Орска. Спустя полчаса командир поисковой группы доложил на командный пункт, что Комаров погиб, а корабль при посадке разбился.
Главком ракетных войск тотчас вылетел в Домбаровский, ближайший от места падения «Союза» аэродром. На легковушке в степи, по бездорожью, Крылов добрался до места катастрофы. Четыре поисковых вертолета стояли по периметру площадки, центр которой был покрыт брезентом. После снятия его Николай Иванович увидел срез вошедшего в землю спускаемого аппарата, заполненного обгоревшими жгутами проводов и покоробленными приборными досками. Картина была ужасной. Останки космонавта, извлеченные из обугленного месива, были отправлены в Орск…