Путь к звездам
Шрифт:
— Наконец-то напали на след! Нужно это спешно проверить. Если это действительно так, надо постараться защитить себя от этих излучений. Позовите других.
Все астронавты скоро собрались в общей комнате. Анна Григораш положила на стол кусок какой-то серой породы.
— Вот вам и преступник, — сказала она, довольная своим открытием. — Здесь, на астероиде, большие залежи пород, которые испускают проникающие лучи. Предполагаю, что мы выстроили наше убежище на массивной залежи такой породы.
У доктора тоже не оставалось более никаких сомнений о причине болезни.
— Мой
— Вы обе совершенно правы, — сказал Бутару. — Наша и, в особенности моя, ошибка состоит в том, что мы постарались защитить наше убежище только от внешних излучений. Нужно будет изолировать пол и стены. У кого есть предложения?
— У меня, — поспешил сказать Чернат. — Товарищ Григораш открыла здесь, на астероиде, богатые залежи свинца. Выложим основание и стены наших построек толстыми пластами свинца и графита. Они нас великолепно защитят от излучений самого Коперника. Какого ты мнения, Матей?
— Идея не плоха! Думаю, что будет довольно плит в полтора метра толщиной. Только нам придется снова разобрать стены и настил. Ты будешь руководить работой, Вирджил. Пусти сейчас же комбайн в дело.
Двумя часами позже работа была в самом разгаре. Большинство берилловых пластин были сняты, и из-под них выглянули обнаженные скалы. И хотя они и работали в подземной части убежища, все же им пришлось надеть защитную одежду, так как воздух из пещеры уходил в трещины скал.
Даже профессор Добре встал с постели, когда перешли к изоляции теплицы. Здесь работал Аполодор Динкэ. Лицо его блестело от пота.
— Чего бы я ни дал, чтобы утереть лоб, — вздохнул он. — Да как подымешь руку, натыкаешься на этот проклятый шар на голове. Делать нечего! Мы теперь боремся за урожай товарища Добре! Тут речь не о чем другом, — об астроботанических [7] исследованиях и об обеспечении лучшего, более вкусного и более разнообразного питания!
— Молодец, товарищ Динкэ!
7
астроботаника — новая отрасль астрофизики, развиваемая советским астрономом Г. А. Тиховым. Она изучает оптические свойства растительных покровов Марса, на основе изучения оптических свойств земных растений в различных климатических условиях (высокогорных или полярных).
И профессор, под приятным впечатлением слов Аполодора, горячо пожал ему руку.
Его похвала сильно подействовала на Динкэ. Он весь покраснел и ударил скалу с такой силой, что его подбросило вверх, и он стал подыматься, пока, наконец, не стукнулся о потолок теплицы.
— Ох, — вздохнул он, — чуть-чуть опять не умчался совсем. Уж лучше такой удар, чем полет без двигателя в межпланетном пространстве…
Работа быстро подвигалась вперед. Через три астероидных дня все строения
Радист вошел в кабину и взволнованно с нежностью погладил свои аппараты.
Затем, присев к столу, он нетерпеливо начал вертеть включатели, И вдруг на экране возникло изображение станции связи на Гепте.
— Алло, Гепта! Алло, станция! Здесь Коперник! Алло, товарищ Аруниан! — весело кричал Прекуп.
Ответ советского ученого был слышен так ясно, как будто бы он был тут же, в соседнем помещении:
— Алло… Алло… наконец-то я вас вижу и слышу, Прекуп. Что случилось?
На обычно улыбающемся лице Аруниана лежала тень беспокойства.
— Вот уже три дня мы не могли добраться до вас. Боялись, как бы ваш световой сигнал не был знаком СОС (SOS).
Радист поспешно заговорил:
— Я вам сейчас объясню, как было. Благодаря излучениям и электромагнитному потоку, исходящему из центральной зоны астероида, наша связь прервалась. Теперь мы изолировали наши постройки плитками свинца и графита, и все вошло в норму.
— Хорошо, что ничего не случилось. Земля ежечасно интересовалась вами.
— Товарищ Аруниан, передайте Земле, что все в порядке.
Переговоры были закончены. Матей Бутару почувствовал, что ему хочется записать в журнал свои размышления, подсказанные последними событиями.
«Несколько десятилетий прошло, с тех пор как великий советский ученый О. И. Шмидт открыл, что при образовании планет в их центральной области появляются внутренние лучеиспускающие зоны. Причиной этому является давление при сжатии и выделение энергии при разложении радиоактивных элементов.
Подобная зона должна существовать и в недрах Коперника. Я предполагаю, что во время наших работ, мы нарушили защитный металлический слой, и излучения проникли в убежище».
Он положил ручку и поднялся с места.
— Теперь, — обратился он к своим товарищам, — мы в отпуску на два астероидных дня т. е. на 16 часов, которые мы используем на отдых. Все вполне его заслуживаем.
Следуя совету Матея, астронавты отправились на покой.
Бутару и Добре снова остались одни. Руководитель экспедиции уже собирался уйти, но биолог, положив ему руку на плечо, удержал его и сказал:
— Послушай-ка, Матей, так и знай, что мы упустили из виду очень важное обстоятельство. Мы еще не запланировали нашу работу и жизнь на этой планете.
— Знаю, знаю… Дело в том, что собственно говоря, события нас опередили.
— Вот в том-то и ошибка: видишь ли, события не должны забегать вперед. Я лично так думаю: здесь восьмичасовые сутки; предусмотрим для отдыха день и ночь на каждые трое астероидных суток. Таким образом, мы почти не изменим нашей обычной жизни на Земле. Есть мы будем дважды в сутки. Для того, чтобы каждый мог держаться этой программы, раздадим всем специальные хронометры: Чернат нам их наладит, — приспособит к периоду вращения Коперника.