Путь Ками
Шрифт:
– Ну вот, а говорил, не можешь! – самодовольно проговорил он, удобно устраиваясь на корме.
– Это место было не для тебя! – в отчаянии пробормотал я. Как предупреждал меня еще в прошлый раз Кииоши-сама, такая лодка была рассчитана не более чем на двоих.
Чертов старец! Он что, и этот подлый трюк своего хваленого ученика продумал заранее?!
– Ясное дело, – невозмутимо кивнул Стрелок, отвечая на мою предыдущую реплику. – Но теперь – для меня. Ну что, погнали? Нам же нужно успеть к Перезагрузке!
– Надеюсь, в новом мире Аматэрасу сделает тебя крысой! – готовый от бессилия и отчаяния зубами грызть лодочный борт,
– Все лучше, чем сгинуть в Пустоте, – совершенно серьезно ответил Тихон.
42. Последний раунд
Облаченные в белые кимоно – словно для пущего контраста с окружающим мраком – тела Маши и Миюки мирно дрейфовали неподалеку одно от другого. Наката плыла лицом вниз, как-то вся ссутулившись и сжавшись. Будто в пику ей, Антонова лежала навзничь, запрокинув голову, закрыв глаза и широко разбросав руки – в иной ситуации можно было бы подумать, что она сладко спит.
Войдя аккурат между девушками, наша лодка слегка коснулась бортом Машиных пальцев, и веки Антоновой распахнулись. Губы шевельнулись, едва слышно прошептав:
– Привет… И прощай…
Я содрогнулся, словно от удара. Хотел ответить – хоть что-нибудь – и не сумел. Попытался рвануться к Маше, протянуть ей руку – и не смог пошевелиться. Наверное, именно так должен чувствовать себя в игре непись, жестко связанный чужими целями и задачами…
Лодка скользнула вперед, безучастно минуя жертв Пустоты.
– Я… Я вернусь за тобой! – получилось наконец у меня выговорить хоть что-то.
– Не хотелось бы огорчать вас, друзья, но это – вряд ли, – без особого выражения заметил с кормы Стрелок. – Мне тут система обрисовала расклад: это действительно последний квест. И у тебя всего одна попытка.
– Он прав… – выдохнула Антонова. – А я… Берегись! – крикнула она внезапно прорезавшимся голосом.
Краем глаза я уловил, как что-то мелькнуло над лодкой во мраке, почти непроизвольно отпрянул – попытка рывка назад, прочь от Маши, охватившим меня «неписьим» параличом, как видно, не возбранялась – и в следующий миг (время в Пустоте имеет свои законы, но события воспринимались мной как происходящие одно за другим – через «промежуток, в который даже волосок не может войти»[1]) в борт лодки, породив оглушительный треск, ударил острый клинок нагинаты. Машинально я проследил взглядом вдоль длинной деревянной рукояти: с противоположного конца оружие сжимал в руках Егор.
Черных находился точно на таком же суденышке, что и мы со Стрелком, бесшумно вынырнувшем из тьмы, и выглядел сейчас, пожалуй, счастливейшим игроком во всей виртуальности.
А я-то наивно полагал, что мой сегодняшний лимит на неприятные сюрпризы исчерпан!
– Как ты сюда попал? – не в силах скрыть удивления, выговорил я.
– Примерно так же, как и ты, – усмехнулся Егор, с усилием выдергивая застрявший в борту клинок и занося нагинату для нового удара. – Закон баланса: если квест может взять кто-то один, задание будет доступно и другим!
Черным отблеском тьмы сверкнула сталь – теперь Черных, похоже, даже не пытался дотянуться оружием до меня, целил именно по лодке. Клинок повторно вошел в борт, ближе к корме, где примостился Стрелок.
– Эй, чувак, полегче! – отшатнувшись, испуганно выкрикнул Пустовойтов. – Я в этих ваших разборках не при делах!
– Погоди, я не понял насчет квеста, – нахмурившись, бросил я Егору. –
– Антонову-то? – брезгливо покосился Черных на тело в белом за бортом. – Ну, предлог был именно таким, иначе квеста мне бы не получить и сюда не попасть. Но так-то, конечно, нет. Я пришел за тобой. И, как ты, вероятно, догадываешься, отнюдь не чтобы спасать… А чтобы наконец-то за все рассчитаться! – нагината в третий раз взметнулась над его головой.
В ответ я рванул из меню Энергетический хлыст.
Ошибка!
Энергия Ки не может быть применена в Пустоте в целях атаки или обороны!
Оружие Егора беспрепятственно сотрясло суденышко – обрушившись почти в ту же точку, что и в прошлый раз. От места, где остановился клинок, вниз по борту побежала извилистая серая трещина.
– Эй, он же так нас сейчас вообще потопит! – выпью взвыл на корме Стрелок. – Сделай что-нибудь!
Чем нам грозит атака, мне было уже ясно и без подсказки Пустовойтова. Как не нуждался я и в его понукании. Нагината Черных снова пошла вверх, на замах – и, не дожидаясь нового удара, я оттолкнулся, что было силы – и перепрыгнул на лодку Егора, еще в полете выбросив вперед правый кулак.
Увы, противника я не достал: вовремя отступив, Черных блокировал мой кривоватый цки рукоятью нагинаты. Попытался в ответ сразу же рубануть сверху, но мы уже находились слишком близко друг от друга, и он сумел лишь стукнуть меня в лоб все той же рукоятью – чуть ниже точки крепления к ней клинка. Вышло чувствительно – но совсем не критично. И тем не менее, кое-чего Егору этим добиться удалось: пропустив удар, я попятился к носу лодки. Черных же отскочил назад, к корме, в свою очередь разрывая дистанцию – теперь она как раз сделалась для него удобной.
Оскалившись, Егор поднял оружие…
Что-то с силой ударило снаружи в борт, покачнув лодку (на предшествующие наши прыжки она как-то не реагировала, а тут неслабо содрогнулась) – что именно это было, видеть я не мог, но почему-то явственно представил, как Маша лягает суденышко пяткой. На миг Черных потерял равновесие, из-за чего промедлил с атакой – тут бы мне метнуться вперед, в ближний бой, где нагината оказалась бы почти бесполезна, но, не сообразив, момент я упустил. Тем временем, поймав баланс, Егор повторил замах – и вдруг замер: в плечо ему вонзилась оперенная бамбуковая стрела. Мы оба обернулись, ища глазами, откуда та прилетела (еще один шанс мне сократить дистанцию – но я и им не воспользовался, отвлекшись): из мглы Пустоты показалась третья лодка. Широко расставив ноги, с длинным луком в руках в ней стоял Пашка Иванов.
– Паскаль, ты? – опешил Черных. – Какого черта?
Ухмыльнувшись вместо ответа, Иванов бросил на тетиву новую стрелу и выстрелил.
– Зараза!.. – зазубренный наконечник ударил развернувшемуся к нежданному противнику Черных в грудь.
Егор пошатнулся, но устоял. Глаза его яростно сверкнули, и отрывистым движением, почти без замаха, Черных метнул в Пашку свою нагинату – на манер копья. Клинок вошел Иванову в живот, пробив тело насквозь и заставив лучника согнуться пополам, но прежде Паскаль все же успел произвести свой последний выстрел. Стрела угодила слегка пригнувшемуся в броске Егору точно в глаз.