Путь Кассандры, или Приключения с макаронами

Вознесенская Юлия Николаевна

– Подождите, мать Евдокия, я что-то вас не понимаю. Что значит «отказаться от своего личного подвига»? Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду то, что, на мой взгляд, вам совсем не нужно искусственно, по своей воле строить свою жизнь. Предоставьте все одному Богу! В сущности, ваша жизнь уже выстроилась: вы снова

веруете в Господа и вы член Церкви Христовой – это основное, это залог спасения души. Вы любите монахов – это спасительно для вас, да и для нас полезно. В старину было даже специальное слово для таких людей – их звали «монахолюбцами». Но у вас есть друг, который вас любит и готов вместе с вами решиться на самый тяжелый и опасный христианский подвиг, какой только может быть в эти последние времена, – подвиг супружества и подвиг рождения и воспитания детей.

– Вы – монахиня и вы говорите мне, что выходить замуж и рожать детей – христианский подвиг?!

– В наше время – безусловно. Человечество иссякает, оно само себя выхолостило, обесплодило. Люди не могут и не хотят иметь детей, а из пробирок выползают несчастные клоны, которые никоим образом не могут быть причислены к Божиим творениям. И только христиане вопреки всему решаются рожать детей и воспитывать их в Боге, Я думаю, каждый такой ребенок – это особенный, драгоценный человеческий дар Богу, великая Ему радость. Конечно, на такое трудно решиться. Но и монашество тоже подвиг! И очень важно, Сандра, не ошибиться, не приняться в восторге за чужое, пусть даже очень славное дело, отбросив по неразумию то, которому Господь тебя предназначил. Я вам решительно советую – определитесь. Или то, или это, а оба два – никак нельзя!

– А вы не считаете, мать Евдокия, что Леонардо послан мне в виде искушения на пути к монашеству?

– Господи, ну какая же вы фантазерка, Саня! Ведь он же не на голову вам свалился, не

напал из-за угла, как партизан! Он ведь с вами с самого начала вашего пути. Да и взгляните вы на своего Леонардо повнимательней – он же чист и тверд как алмаз. Вот ваша бабушка – та давно это поняла. Да если хотите знать, вас с вашим Леонардо и ваша бабушка, и матушка, и все сестры наши уже давно считают женихом и невестой, еще с той поры, как он вас искал по всему свечу. Искушение… Это вы у нас искушение, солнышко вы наше неуемное!

Я помолчала. Подумала. А потом сказала решительно:

– Мать Евдокия. Дайте мобиль, а то пешком пойду.

– От вас чего-нибудь такого только и жди, – она, вздыхая, выдвинула ящик стола и достала из него электронный ключ от мобиля и еще один большой железный ключ – от семи дверей. – Берите и езжайте спокойно, матушка благословила. Вот и ключ от ворот велела вам передать.

– Сама матушка?

– Вы же знаете, как матушка детей любит…

Когда я выехала за последние, седьмые, железные двери, я увидела стоящий за ними джип, а возле него сидящего на камне Леонардо.

– Мио Леонардо! Ты что тут делаешь?

– Тебя жду, кара Сандра.

Подвенечное платье шила мне Лара. Венчал нас отец Александр.

Санкт-Петербург. Ириночка – Мюнхен 2001 г.

Придет время, когда люди станут безумны, и если встретится им кто-нибудь кто не безумен, они обратятся к нему, говоря: «Ты бредишь»! И все потому, что он не похож на них.

Апофтегмы отцов – пустынников Авва Антоний