Путь кинжала

О'Донохью Ник

Путь их был нелегок, и паразит явственно ощущал струившийся по их телам пот, и кровь, бегущую по венам.

Им овладело нетерпение, затем он впал в ярость. В какой-то момент ночью он ощутил как внутри, увеличиваясь, шевелится его потомство. К полудню паразит чувствовал как он весь, от кончика до перекрестия, буквально кипит новой жизнью, и крошечные тела уже добрались и до рукояти. Он хорошо питался и у него будет большое потомство — если только он успеет вовремя подыскать хозяина.

Поежившись в неудобных завязках, паразит понял, что ему нужно торопиться — пришло время рожать. Распахнулись

челюсти на змеиноголовом набалдашнике и он ощутил как его зубы наливаются ядом.

Здесь природа постаралась на славу; едва его дети вырастут внутри мертвого тела, они смогут уничтожить любое существо обитающее на Кринне. Паразит беспомощно дернулся, не в силах сдержать зов природы.

Через некоторое время Карамон внезапно бросился в сторону и укрылся среди зарослей. Затем к нему подошел Танис и прошептал на ухо, — жрецы!

Карамон презрительно фыркнул, но все же, словно невзначай, прикоснулся ладонью к рукояти паразита. Тот замер, почти умоляя, чтобы Карамон вытащил его из ножен. Воздух налился приятным, едва заметным запахом.

Со стороны дороги донеслись голоса. Паразит прислушался к странным, но таким знакомым ноткам, мелькавшим в речах жрецов, но тут же ему пришлось отвлечь свое внимание: Карамон развязал ремни, удерживавшие кинжал в ножнах. Паразит повел головой-набалдашником вокруг, пытаясь отыскать уязвимое место в теле человека, но ничего подходящего так и не нашел — доспехи были хорошо подогнаны и не оставляли ни единой щелки.

Все равно ему рано или поздно придется взять кинжал в руку.

В этот миг раздался крик Таниса, — Карамон! Стурм! Это лову…

Быстрее, чем паразит успел среагировать, Карамон одни молниеносным движением схватил кинжал в левую руку и бросился на жрецов. Паразит распахнул пасть, метясь ими под основание большого пальца — туда, где должна была проходить вена.

Один из жрецов прыгнул вперед; Карамон полоснул клинком, глубоко пробороздив тело. Его ноздрей коснулась мерзкая, гнилостная вонь, он заметил, как по одеянию жреца расползлось пятно тошнотворного зеленого цвета.

Паразит, переполненный и воодушевленный новыми ощущениями, беспомощно обмяк в руке Карамона. Это был экстаз. Это была кровь самой жизни. Она была — паразит затрясся в исступлении — она была похожа на его собственную кровь. Множество потомков внутри тела паразита засуетились, разбуженные чарующим вкусом.

— Не коли их! — поспешно предостерег Рейстлин. — Убитые, они обращаются в камень! — Карамон выбросил меч и кинжал.

Паразит, ошеломленный странной зеленой кровью, столь похожей на его собственную, лежал на земле, жадно хватая воздух пастью.

Словно в тумане вокруг мелькали когтистые лапы и рептилеподобные морды. Прежде чем кинжал успел прийти в себя, здоровяк вновь сгреб его в руку и метнул в жреца. Паразит уже предвкушал, как напьется зеленой крови.

Но тут он вспомнил слова Рейстлина, — не коли их! Убитые, они обращаются в камень! Его дети погибнут в камне. В последний миг он расправил крылья и промчался мимо жреца-драконида. Значит это были дракониды. Взмыв в воздух, он стал подобно ястребу кружить над местом схватки, выискивая новую жертву. Никогда прежде в своем отчаянии он не был столь смертоносен, нежели сейчас.

На

глаза ему попался Танис. Он не был ни его хозяином, ни тем, кто метнул его, но у него была кровь и тело для его детей, да и сама Владычица желала ему смерти. Кинжал описал круг и резко нырнул вниз.

Но как раз тут ударило огненное заклинание Рейстлина, да так, что полуэльфу пришлось броситься наземь.

Паразит врезался в валун, находившийся за спиной Таниса, и издал резкий, гневный вопль. Из его пасти вылетели крошечные язычки пламени.

Из-за царившей вокруг неразберихи Танис ничего этого не услышал и не заметил.

Паразит тряхнул головой и обвел взглядом окрестности.

Танис уже успел убежать. Паразит расправил крылья, взмыл в воздух и начал описывать круги, пытаясь отыскать среди царившей неразберихи свою жертву. Маячившие внизу жрецу то и дело отвлекали внимание, мешая сосредоточиться.

Но вот паразит заметил Флинта и Тассельхофа, стоящих над Стурмом — сейчас они были уязвимы как никогда. Все внимание гнома было приковано к приближающемуся дракониду. Паразит набрал высоту, прицелился и, свернув крылья, ринулся на Флинта.

Остро отточенный кривой меч описал сверкающую дугу, метя в шею старому гному. И надо же было такому случиться — как раз в этот самый миг Тас, не сводя глаз с меча Стурма, вскочил на ноги. Его неразлучный хупак ударил Флинта сзади под коленки… вскрикнув, гном повалился навзничь, прямо на Стурма, но смертоносный удар безвредно просвистел над его головой.

Паразит же, развивший такую скорость, что его даже никто не приметил, безвредно промчался мимо. К тому времени, когда он смог остановиться, то оказалось, что он поравнялся с Танисом, подобравшимся к Речному Ветру и Золотой Луне. Зашипев от ярости, он взмахнул крылом, метя удар Танису в сердце.

Танис бросился на драконидов и тотчас уложил одного, ударив мечом плашмя, потом наотмашь полоснул другого.

Удар паразита цели не достиг, но все же он сумел зацепиться за одежду полуэльфа. С горящими от возбуждения глазами, он распахнул пасть, в любой миг готовый погрузить свои клыки в бок Таниса.

Речной Ветер истощивший свой запас стрел, бросился к Танису. В тот же миг рука полуэльфа сомкнулась на гладкой поверхности головы паразита.

Танис пропустил варвара мимо себя, продолжая колотить нелюдей мечом плашмя. Когда Речной Ветер поравнялся с ним, Танис сунул ему в руку кинжал, — держи!

Паразита сдернули с места всего за миг до того, как он успел вонзить зубы в плоть, поэтому он попытался добраться до руки Речного Ветра. Клыки уже были готовы к укусу; большой палец варвара находился в зоне досягаемости. Теперь и Речной Ветер вроде как становился одним из его владельцев…

…Он тотчас перевернул оружие и всадил одной из тварей под челюсть…

Паразит с жадностью впился в драконидскую плоть. Вкус был резким, и в то же время пугающе знакомым.

Драконид, скованный спазмами от подействовавшего яда, покачнулся вперед и клыки паразита еще больше впились в его плоть. Даже в обуявшем его порыве жажды крови мысли по прежнему были ясны; у него в запасе еще была куча времени, чтобы успеть вытащить клыки, прежде чем драконид обратится в камень…