Путь Любопытства. Дилогия
Шрифт:
Затем наступала ночь, и стиль движения менялся. Мийол сбавлял темп и объединялся с Эшки, садящейся на двигающийся насест, в единое существо. От получаса до полутора тихого скольжения сквозь мрак (это смотря по характеру местности: в гору, да ещё с грузом долго идти не выйдет при всём желании) — и молодой маг останавливался, садясь на землю для более глубокой восстановительной медитации. Тогда как его напарница отправлялась в самостоятельный полёт. Минут двадцать-сорок, и вот уже она возвращается, а Мийол продолжает движение. Иногда прямо на ходу перекусывая чем-нибудь из ранее собранного.
Если при разведке с воздуха в окрестностях вдоль маршрута или не сильно в стороне от него
На рубеже конца ночи и начала осветления напарница начинала подыскивать место, что подошло бы для дневного привала и сравнительно безопасного ночлега. А Мийол снова ускорялся, поскольку в сумерках возвращалась возможность передвигаться, находя путь без помощи чужих глаз. Добравшись до дневной стоянки, разводил огонь, затем свежевал ночную добычу; либо, если туши оказывались слишком велики и ранее разделывались на месте, сразу приступал к стадии «помыться и отчиститься», благо, места привала фамильяр подбирала около воды. Готовил на ужин ещё мяса, одновременно мастерил полезные штуки вроде артефактных холодильников для будущей добычи или туесков с крышками для собираемых в пути даров леса (ибо добывать только магических зверей — глупо, магическими травами и плодами он тоже не брезговал). Ужинал. К тому времени налопавшаяся и отяжелевшая от этого Эшки уже давно погружалась в дневной сон. А он ещё часа два-три отдавал глубокой восстановительной медитации, особенно эффективной после еды. Если удавалось наполнить резерв, делал ровно семь развивающих циклов.
И проваливался в сон.
Не отсутствуй среди носимых с собой вещей кое-каких мелочей, которые сложно добыть в диколесье, вроде той же соли, Мийол охотно бродил бы вот так, с одной лишь крылатой напарницей, хоть неделями. Даже несмотря на дефицит соли и мыла, ему нравилась эта жизнь! Полная независимость, свобода и ответственность, хорошо ощутимый личный рост с быстрым продвижением по Пути Мага — чего ещё желать? Разве что горячей бани и мягкой постели.
Но на пятый день диколесье внезапно напомнило, почему человек-одиночка и даже партия Охотников живут в нём только до первой ошибки.
…из сна его вышвырнуло с заполошно колотящимся сердцем, мокрым от ледяного пота, с нервами, натянутыми до звона.
«Тихо! Не шевелись и скройся, если жить хочешь!»
Мийол немедленно повиновался, используя скрытность Атрибута без оглядки на скорость расхода энергии, и осторожно толкнул образ-импульс своей напарнице:
«Что?»
«Звери!»
Ответный образ-импульс нёс с собой картинку с объяснением.
Днём Эшки, по сравнению с напарником, видела не очень хорошо: свет, тьма и сотня тысяч оттенков меж ними, но ни малейшего намёка на цвет. Кроме того, идеальной чёткостью её зрение могло похвастать лишь до рубежа в шестьсот пятьдесят, ну, от силы семьсот с небольшим шагов, а всё, что находилось дальше — чуть расплывалось. (Кстати, в этом смысле наметилась тенденция к улучшению; как Мийол ловил себя на улучшении остроты своего зрения в ночи, так и фамильяр становилась всё более дальнозоркой).
Яркие лоскутья. Среди них — даже более яркая, гибкая лента. Нет, не лента: змея! А сверху налетает, когтит, резко бьёт крыльями и клювом птица. Причём с клюва иногда срываются резкие, слепящие, слишком быстрые, чтобы их разглядеть, нити. Вот только маг уже приноровился к особенностям взгляда из глаз напарницы. Он понимает: не лоскутья мелькают там, на скалистой вершине соседнего холма, а языки огня. И не просто нитями бьёт в свою добычу птица, а самыми настоящими молниями. Что же до размеров… пожалуй, в той змее будет верных шагов тридцать длины, а у птицы размах крыльев двадцать шагов превзойдёт.
Что змей, что птица, сошедшиеся в схватке насмерть — явные зверодемоны. На нижней планке сил, конечно, оба лишь младшие, то есть пятого уровня. Иначе до стоянки долетали бы не тихий клёкот, щелчки и шипящий гул огня, а много более громкие звуки. Однако и такие вот «слабые» зверодемоны, даже поодиночке, напади они на родное селение Мийола, оставили бы после себя десятки трупов. А может, и сотни…
Огненные лоскутья внезапно взвились выше. В изменившемся клёкоте птицы вместо дикой боевой ярости прозвучала боль. Какую бы защиту ни предоставлял её Атрибут, усиленное пламя змея эту защиту явно пробило, опаляя маховые перья и отчасти также рулевые, резко уменьшая её способность держаться в воздухе. Конечно, такая громадина не может летать лишь за счёт силы мускулов… но в том и штука, что на подпалённых крыльях не очень-то полетаешь. Это значит, что держаться вдали от выпадов змея придётся, ускоренно расходуя энергию. Что, в свою очередь, ведёт к проигрышу от истощения: на земле гадина явно сильнее, чем пернатое.
И чудовищная птица своими обострёнными инстинктами прекрасно это поняла. Потому что попыталась отступить с поля боя. А огненный змей, явно не удовлетворённый одним удачным ударом по врагу, с присущей всему его роду стремительностью пополз следом.
К удаче Мийола, зверодемоны направились прочь от его стоянки и быстро скрылись за гребнем холма. Спустя пару минут диколесье, притихшее на время схватки, вернуло привычное звучание, словно ничего такого поблизости и не случалось. Застучал дятел в своём вечном поиске короедов, протяжно заскрипело под налетевшим ветром дерево; затенькала, как прежде, какая-то мелкая пичуга, которой молодой маг и названия-то не знал.
Но…
— Что, Эшки, ты и теперь считаешь меня «довольно сильным»?
— Хух.
— Вот и я так думаю. Ладно, давай досыпать… или хотя бы пытаться.
«А ведь толковый мастер магии мог бы ту чудовищную парочку прибить. Что порознь, что вместе. И даже без особого напряжения.
Хочу стать мастером. А ещё лучше — грандом.
Никого не бояться. Не просыпаться в поту, как сейчас. Не дрожать листом на ветру.
Все силы положу, но добьюсь. Просто не будет, быстро не будет и подавно, но… теперь я куда яснее вижу цель, к которой стремлюсь».
Призыватель 4: неласковая встреча
— Вот тебе и вымылся, — буркнул Мийол. — Вот тебе и поел солёного. Ну… зато можно на мягком поспать… то есть, на не очень жёстком.
Накрытый какой-то драной дерюгой в два слоя, грубо сколоченный топчан в углу тесной и тёмной комнатушки, запертой снаружи, впечатления уютного ложа не создавал. Попялившись на него, молодой маг-специалист выдохнул коротко и зло. Привычная замена площадной ругани помогла не сильно. Чтобы не тратить время впустую, а заодно успокоиться, Мийол всё же прилёг и ушёл в восстановительную медитацию.