Путь Любопытства. Дилогия
Шрифт:
– А, отец! – повернулся и улыбнулся первый гость. – Позволь представить доброго хозяина этого магазина, уважаемого Венорида аун-Хорридон. Уважаемый, это мой отец, Ригар.
Старшие мужчины обменялись взаимными поклонами. Книготорговец кланялся глубоко, но и новопредставленный не ограничился небрежным кивком – хотя вполне мог.
– Знаешь, – продолжил Мийол с заметным воодушевлением, – я тут прелюбопытные вещи обнаружил. Иди сюда, буду удивлять.
– Ну, удивляй, – с совершенно равной (и совершенно изумительной) простотой согласился Ригар, подходя поближе.
Седоус же, стоило расстоянию меж ними сократиться до тех же пяти шагов, обнаружил, что новый клиент – всего
«Понятно, почему такие отношения. Один старше годами, другой – уровнем магии. Отец и сын. Старая и прочная связь душ, взаимоприязнь. Но всё равно… такая простота в общении прямо граничит с грубостью! Почти дикарством!
Что вполне объяснимо, если они родом с Рубежа Экспансии. Там вроде бы нравы простые аж до полной естественности. И выверять разницу статусов до волоса – не любят.
Совсем не то, что у нас, в нормальных землях ближе к сердцу Империи».
– Для начала, – сказал меж тем Мийол, – прочти «Балладу о Павшем Пилоте», вот тут. Ну а потом – про ранние высотные полёты вроде бы группы Горджиса, но может, и не Горджиса – я сам ещё не успел уточнить. Интересно твоё мнение.
– Вы позволите? – обратился Ригар к Венориду. Тот поклонился. – Спасибо.
Поэму отец читал, что характерно, без спешки, явно наслаждаясь стилем и ритмикой. А вот соответствующую историю в «Покорителях неба» – зырк! зырк! зырк! – и отложил, задумавшись. Но явно не просто проглядел, а прочёл… и понял.
«Значит, заклинание для скорочтения доступно и специалистам? Жаль, что я – всего лишь старший ученик…»
– Ну, как тебе?
– Развёрнуто или кратко?
– Пока кратко, развёрнуто потом, при всех.
– Что ж… – Ригар улыбнулся. – Да. Думаю, твоя команда оценит. Кратко по «Балладе»: не считая примечательных параллелей с мифом об Икаре, а также ещё с некоторыми мотивами интеркультурного свойства, здесь, – пальцы касаются обложки томика стихов, – отражён кривым зеркалом трагический опыт Падения Империи. Знаешь, когда сделать ничего нельзя, а просто смириться и жить дальше невозможно, требуется как-то переработать тягостный и мучительный опыт истории, появляется… подобное. И вроде как чьей-то конкретной вины уже не сыскать, про внутренние и внешние причины, с которыми можно было бороться, тоже нет речи. Просто таково уж свойство этого мира, что за любым дерзанием последует наказание. Поэтому сиди на земле, где родился, и не чирикай. Или лети за облака, но тогда жить будешь ярко, а умрёшь мучительно.
– Тоже обратил внимание на датировку, да, отец? Ну, конечно, обратил. Пяти веков после Падения как раз хватило, чтобы пройти четыре стадии принятия неизбежного, через отрицание, гнев и торг до подавленности. Жаль, о принятии пока речи нет; но почва для него готова, думаю.
– Не уверен. Но почву можно дополнительно подготовить. Теперь о группе Горджиса. Там, судя по результатам, хоть и очень скупо описанным, больше пищи для конкретных размышлений. По моим предварительным выводам, за облаками, помимо разрежённого воздуха, о котором даже Аллани пишет, находятся источники проникающего излучения. Природа их и вид неведомы, не с такими опорами быть в чём-то уверенным – но симптомы пострадавших испытателей говорят о лучевой болезни довольно однозначно. Отсюда же вывод, что в неделю Рубежа Года отключается только видимое и тепловое излучение с небес, а вот проникающее остаётся как минимум частично – сетчатка глаз поражается избытком ультрафиолета и слепнет: вот и причина взаперти сидеть да праздновать. Никакой мистики, всё просто и понятно.
– Угу. Я примерно о том же подумал. Но немного выбешивает,
– Чего ж ты хочешь? Мифологическое мышление, оно такое.
– Кхм. Прошу прощения уважаемых за дерзкое вмешательство в беседу.
– Слушаем вас, уважаемый.
– Вы упомянули миф об Икаре. Скажу без ложной скромности: я интересуюсь мифами, но ранее о таком не слышал. Не могли бы вы просветить меня на этот счёт?
Гости, как и надеялся Седоус, не оскорбились, но обрадовались. Ригар коротко изложил миф об Икаре, затем об отце его Дедале. Провёл параллели с мифом об Искуснике Каросе (тоже преступил закон – тоже изгнан – тоже создал величайшие шедевры в чужой стране). Конечно, тут уж Венориду нашлось, что добавить, и они перешли с обсуждения мифов на историю, с истории на литературу, а с литературы, вероятно, перешли бы ещё куда-то или заблудились в теме, на которую Седоус мог рассуждать дни напролёт, если бы не появилась Васаре с изрядной толщины стопкой каталожных карточек. Пришлось книготорговцу вернуться к работе.
А потом ещё заказ Ригара принести, который пожелание сформулировал так:
– Представьте, что вам нужно сформировать понимание культуры людей у каких-нибудь послов из далёких земель. Очень далёких. Скажем, прилетевших с той стороны чернолесья.
– Чернолесье же простирается бесконечно!
– Технически неверно. Это пределы Планетерры нам не ведомы, а вот территории дикости и зверодемонов… территории людей – явное исключение из правил, так почему бы не существовать другим таким же? Кто даст гарантию, что в радиусе миллиарда шагов отсюда – или триллиона, не будем мыслить мелко! – не располагается ещё пять-десять небольших оазисов с малым фоном Природной Силы, вроде того, в котором живут люди? Или даже оазисов побольше. Или не пять-десять, а сотня тысяч. Места хватит!
Венорид моргнул.
«Ядро Империи, цветущие земли белой, зелёной и жёлтой зон, где проживают в тесноте, но безопасности более сотни миллиардов людей – как аномалия, просто небольшое пятнышко на поверхности Планетерры?! Что за странная идея!
Однако возразить логически тут нечего. Пределы Планетерры воистину неведомы…
И узостью мысли достопочтенный Ригар точно не скован!»
– Так вот, – продолжил один из необычнейших клиентов Седоуса, какие переступали порог его магазина, – из-за чернолесья явились послы, и вам надо сформировать у них представление о людях как виде. Их истории, культуре и поведении. Представление по возможности честное, ибо оказаться пойманными на вранье – стыдно и не способствует хорошим отношениям. Но всё же с упором на лучшее: подвиги, славные деяния тела, ума и души, честь, славу и созидание.
– Скрыть способность людей к предательствам, бесчестию и разрушению всё равно нельзя, – подхватила Васаре, – поскольку именно на контрасте со всем этим подвиги смотрятся особенно выпукло. А свет и сила, сокрытые в людях, пробуждаются во тьме и среди угроз.
– Именно. Итак, уважаемый Венорид, принесите сюда примерно сотню книг – притом на современной низкой речи, чтобы не заставлять послов издалека учить несколько языков – что могли бы дать понимание людей. И всей истории, и всей литературы. Доимперского, имперского и постимперского периодов, сборники лучших произведений искусства, критические записки, хронологию магических открытий и достижений… люди как разумный вид – в сотне книг.