Путь любви. Приоткрывая завесу тайны
Шрифт:
Эта сила, мне вихри и бури даруя,
И как будто бы ради наряда
Дала голову мне неплохую.
Может, тоже было не надо?
Может, лучше, чтоб я, не бунтуя, не ссорясь,
Прожил жизнь бы свою, не беспокоясь?
Может – быть.
Я и жизнь
И пришёл я к жизни никем незамеченный,
И пришёл, как к владыке приходит раб,
И сказал: “Дай мне путь предначертанный,
Подлинней
Что хочу я жить, как индийский брамин,
И в садах бытия земного
Слышать песни всегда молодой Роз-Мари
И не знать
ничего
плохого.
Жизнь – это хитрющая штука,
Стоокая.
Хочешь сразиться с ней? – Ну-ка? Что же –
Попробуй-ка!
Посмотрела она, усмехнулась слегка
И бросила в море житейское.
Была буря, черная мгла.
Это вам не Эгейское!
Движение
И тонул я,
И плакал,
И волосы драл,
Много встречал я дряни,
Рано моришко я это узнал –
Молодой, так сказать, да ранний.
Дальше я плыл –
Больше я думал,
Больше думал –
Осмысленней плыл.
Был уверен: звезду я найду, мол!
И старался, и сил не щадил.
Была буря, буран, было что-то такое,
Что смяло закон отношений.
Вот возьмёт и душу всю перероет!
А ты жить хотел без волнений?!
Без волнений? Ха-ха! Да ты, милый, цыплёнок!
Ты чудак, мой друг, да и только!
Ах, какой интересный, наивный ребёнок!
Тебе, детка, шесть лет или сколько?
И снова блуждал я, и плыл наобум,
И снова сбивался с пути,
И снова терзал своё сердце, ум,
А звезду свою думал найти.
“Но есть ли смысл в блуждании этом?
Стоит ли дальше мне плыть? –
Часто я думал, искал всё ответа,
Как Гамлет: – Быть иль не быть?”
И опять я пережил бурю, дети,
Но всё же плыву и плыву.
На широком атласе столетий
Вышиваю жизни канву.
“Но что же дальше?” – я вас спрошу.
Вы скажете мне.
Но шалите!
Ничего определённого вам не скажу.
Но думаю,
что-нибудь
выйдет!
Разговор с человеком
Вы Человек? Будем знакомы –
Я и поэт – Музой караем
Оба мы мыслим, оба мы дома.
Давайте-ка, друг, поболтаем!
Вот папиросы! Хотите чаю?
Не очень ли Вам беспокойно?
Вы любите жить уютно, я знаю,
Чтоб было тихо, спокойно.
Вы, в общем, бываете часто неплохи,
Но часто мне Вы не нравитесь,
И
Бывают мелки. Удивляетесь?
И прыгают чувства Вам на усладу,
И так до скончания века.
Для обезьяны, может быть, надо,
Но плохо для Человека!
Моё сердце играет в сто тысяч рук
На рояле жизни одни пасторали,
Ну а Вы, мой драгоценный друг,
“Чижик-пыжик” хотя бы сыграли?
И условностей много у Вас на пути,
Вы их раб, Вы несвободны.
А от них Вы не смеете, милый, уйти,
Потому что другим неугодно.
А ты вот попробуй их обойти!
И начнутся тут ахи и охи!
И опять проснутся у Вас в груди
Эти мелкие чувства – блохи.
Я ж условностей, друг, не выношу,
Быть рабом я их не намерен.
Подойду вот к нему
ПРИ ВСЕХ
и скажу,
Что дурак он, а может быть, мерин.
И зачем пред другим часто гнётесь спиной,
Ну а чуть плохое узнаете –
Поднимаете дикий крик и вой
И грязью его обливаете?
Вы, в общем, бываете часто неплохи,
Но часто Вы мне не нравитесь.
И чувства у Вас, как какие-то блохи
Бывают мелки. Удивляетесь?
Заключение
Если буду я по морю плыть и плыть
И Цезарем жизнь поборю,
Постараюсь немножко получше быть
И “Я”
своё
сохраню.
26/viii – 1939 г.
Москва
Я помню детство: в тихом уголке
Читал мальчишкой с жадностью Жюль Верна;
Кругом всё тихо, только на стене
Часы стучали медленно и верно.
Глаза горели, словно угольки,
А мысли были с лордом Гленарвоном,
Как “Альбатрос”, подвижны и легки,
Носились за упрямым Керабоном.
С тех пор мальчишка страстно полюбил
Громады гор и красоту морей,
Живую мысль и молодости пыл,
Отважных и решительных людей.
Но пролетело детство, словно сон,
Часы бегут спокойно, равномерно…
Он будет стар, но не забудет он
Глубокую фантазию Жюль Верна.
01/XI – 1940 г.
Я через сотни тысяч лет
По умирающей Вселенной,