Путь магии и сердца
Шрифт:
Возмущение сменилось паникой, причём до того сильной, что даже губы задрожали.
— Кир… Кир, остановись.
Остановился. Глянул на меня. Улыбаться прекратил.
— Любимая, давай не будем ссориться? — И голос — строже не бывает.
— Дорогой, ты спятил? — вконец опешила я.
Шумно вдохнул, выдохнул.
— Эмелис, я хоть раз тебя подводил?
Крыть было нечем, и я прикусила язык. Но один вопрос всё равно остался:
— А почему ты раньше не сказал? Почему не предупредил?
Пауза, ещё один шумный вздох, и предельно тихое:
— Ужасно боялся, что
В этих словах было столько искренности, что сердце в комок сжалось, а я так и вовсе онемела.
Кир? Этот невероятно уверенный в себе мужчина боялся? О Всевышний, да разве такое возможно? Душа шепнула — да, и я растерялась окончательно. А боевик нарочито бодро улыбнулся и продолжил путь.
На ноги меня поставил лишь тогда, когда на крыльце административного корпуса очутились. Открыл массивную дверь, пропуская в тёплое нутро холла. Едва переступили порог, цепко ухватил за руку — он в самом деле боялся. Даже сейчас, наблюдая моё молчаливое согласие на эту авантюру, боялся, что передумаю.
Мы миновали холл и короткий коридор, свернули вправо и тут же оказались в небольшом, лишенном дверей зале. Ничего примечательного — только магические светильники по стенам, тёмные гардины на окнах и круг стационарного портала на полу.
Узор, вытесанный в камне, тускло светился, свидетельствуя о том, что портал активен. Причём его не маг поддерживает — в данный момент заклинание перехода замкнуто на магический источник, расположенный под академией.
Переходы начались ещё вчера, курировал их, как и положено, ректор. Завидев нас, Жаба нахмурился и поджал губы, но ни слова против не сказал. Он кивнул отиравшемуся поблизости Тэссиану, тот сверился со списком, который держал в руках, и шагнул к порталу. Пара несложных пассов, и несколько символов, вычерченных в первом круге, замерцали ярче огня. Минута, необходимая, чтобы позволить магической структуре напитаться магией под завязку, и портал ожил.
Внутренний круг пришёл в движение первым. За ним начал вращение и второй — внешний. Вместе они напоминали жернова, ну или мясорубку, как говорят обыватели. Шагнуть в такую… не страшно, если ты маг. Да и лишённые магии быстро привыкают.
Кир крепче сжал мою ладошку и сделал шаг вперёд. Кажется, всё ещё опасался, что передумаю. Но я отступать не собиралась, равно как и отставать. В жернова, созданные магической вязью, мы шагнули одновременно.
Мир изменился.
Вместо маленького мрачноватого зала административного корпуса взгляду предстал другой — просторный и светлый. Свет сочился сквозь высокие стрельчатые окна, падал на белоснежный мрамор пола, подчёркивал величие расставленных по нишам статуй. Поджидавший нас лакей тоже статую напоминал, и я едва не взвизгнула, когда мужчина прищёлкнул каблуками и согнулся в поклоне.
А в следующий миг я о лакее забыла, потому что вновь оказалась в капкане объятий Кирстена. Боевик заступил дорогу, медленно наклонился к губам. Поцелуй был исполнен невероятной нежности, но пьянил не хуже самого хмельного вина. Правда, застонала по иной, не связанной с хмелем причине.
— Что не так? — тут же отозвался синеглазый.
Я уткнулась лбом в его плечо и мысленно признала
— Любимая, что стряслось? — позвал Кир обеспокоенно.
— Багаж. Я о нём даже не вспомнила.
Съездила, дракон меня пожри, на каникулы!
Ладно Кирстен, для него тут дом родной, а я? Даже зубную щётку не взяла!
Мысленные стенания оборвал тихий, но очень задорный смех.
— Что? — Я вскинула голову и насупилась.
— Ничего, — ответил боевик, озаряя мир самой ласковой из улыбок. Потёрся носом о мой нос, сообщил доверительно: — Эмелис, бабушка всегда мечтала о внучке, и когда узнала, что приду не один…
— Что?! — выпалила я. — То есть ты… ты нарочно о багаже не напомнил?
Боевик юлить не стал.
— Да, — притворно понурившись, сказал он. А осознав степень моего негодования, добавил поспешно: — Любимая, пожалуйста, не злись. Знаешь, как трудно угодить двум женщинам разом?
То есть раскаяния в нас нет, не было и не будет? Ну… ну Кир! Ну гад!
Боевик отпустил и тут же занялся застёжками моей шубки. За несколько недель нашего «романа» так привыкла к подобным финтам, что даже внимания не обратила. Просто стояла и сопела, хотя злости уже и в помине не было. Просто… неудобно очень, особенно перед бабушкой.
Госпожа Вента ждала в зимней гостиной. Старушка оказалась маленькой, худенькой и бесконечно милой. На испещрённом морщинами лице сияла приветливая улыбка, из-под тёмного кружева чепца выглядывали мелкие серебристые кудряшки. Платье, как и положено, было тёмным и довольно строгим. Госпожа Вента, несомненно, была вдовой.
Завидев нас, женщина отложила книгу и встала. Я же присела в глубоком реверансе, Кирстен отвесил положенный по этикету поклон, лишь потом заключил старушку в объятия и поцеловал в обе щеки.
— Бабушка, знакомься, это Эмелис, — сообщил боевик, отстраняясь. И уже мне: — Эмелис, это госпожа Вента.
Хозяйка замка судорожно вздохнула, приложила ладошку к груди.
— Какая хорошенькая, — прощебетала она. Одарила восторженным взглядом сперва меня, затем и внука.
Я не выдержала, потупилась. Почувствовала, как щёки заливает жгучий румянец. Правда, смутиться как следует не успела — в гостиной появился лакей, объявивший, что обед подан.
В дурборской академии магии кормили более чем сносно, но крем-суп с устрицами, разумеется, не подавали. Мясом мраморной акулы тоже не баловали. Равно как мандариновыми пирожными, клубничными эклерами и прочими вредными для фигуры вкусностями.
Да, госпожа Вента расстаралась, вызвав у меня редкий приступ обжорства. И даже тот факт, что мой визит в замок состоялся в результате диверсии синеглазого пройдохи, аппетита не портил.
Зато смущалась я как никогда в жизни!
Полноценное знакомство началось ровно в тот момент, когда нам подали второе. До этого старушка стоически терпела, позволяя двум оголодавшим студиозусам заморить червячка…
— Эмелис, я так рада, что вы согласились приехать, — сказала она с улыбкой. — Знаете, Кир так волновался…