Путь мертвеца
Шрифт:
Свесившись с седел, кочевники лихо рубили все, что попадало им на пути – людей, растяжки шатров и палаток, флагштоки с многочисленными вымпелами. Кричащие от ужаса люди беспорядочно метались тут и там, мешая друг другу, попадая под копыта коней и бесславно там погибая. Редко кто находил в себе душевные и телесные силы, чтобы оказать сопротивление. Десяток дворян вскочили на коней без седел и доспехов, чтобы атаковать степняков во фланг, но почти все были перебиты из луков. Периодически из суматохи и полумрака прилетали стрелы, выбивающие кочевников из седел, но эти потери были смехотворно малы.
Оба отряда постепенно продвигались выше по склонам, однако скорость их неизменно уменьшалась. Сопротивление становилось все организованнее: вскоре конники уткнулись в настоящий строй. Ряд щитов был хоть и коротким, но плотным, а наружу торчали копья. Поверх щитов вдруг взлетел человек в голубых и зеленых одеждах, пославший
Получив отпор, кочевники немедленно развернулись и бросились наутек. Главное было сделано: никаких резервов для отражения могучего напора тсуланцев у Лемгаса больше не было. Мало того, его основным силам пришлось спешно и беспорядочно разворачиваться, чтобы встретить новую атаку с противоположного направления. Волшебники теперь уже не были такими смертоносными, потому как в рядах врагов колдунов было не меньше, даже больше.
Вопль "Вур!" потряс окрестности еще раз. Уцелевшие после атаки холмов кочевники – а их было еще очень и очень много – бросились по сторонам, разбиваясь на десятки мелких отрядов. Они должны были отвлекать внимание вражеских полководцев, будоражить их тылы, убивать курьеров, то есть сеять как можно больше неразберихи и паники.
Целый дождь из огненных шаров и настоящих потоков пламени сорвался с небес и обрушился на позиции Белых. Некоторые из сияющих, ярко-оранжевых в рассветных сумерках зарядов таяли в воздухе, встретив защитную магию врага, но большая часть врезалась в ряды кое-как перестроившихся солдат. Раздались частые взрывы, от которых холмы заходили ходуном. Там, где склоны были обрушены, земля снова поехала, разваливая вершины на части. Ближайшие тылы шеренг Белых в ужасе закричали; внимание волшебников было отвлечено. Они пытались укрепить почву, но в большинстве своем лишь зря потратили силы и время. Через несколько мгновений бронированные фаланги тсуланцев, почти не потерявшие строя, ударили по деморализованным защитникам холмов и разметали их по сторонам их. Оборона Лемгаса смялась и рассыпалась, как мгновенно сгорающий старый пергамент, от которого остается лишь горстка пепла. Не прошло и получаса с начала столкновения, как обе вершины были заняты. Продвижение Черных больше тормозили осыпи и превратившиеся в завалы мусора останки лагеря, чем сопротивление Белых. Жалкие остатки войск Лемгаса позорно бежали. Никто не пытался еще раз выстроиться и сдержать атакующих сверху тсуланцев на неудобных, перепаханных восточных склонах. Белые просто бежали, непрерывно атакуемые сверху демонами, преследуемые разящими почти без промаха стрелами. Как сметающая все на своем пути волна, ряды фаланг прошли по лагерю Белых и в полном строю спустились вниз. Позади оставались трупы и пожарища. Те немногие, кто смог избегнуть жестокого истребления, разбегались по сторонам, будто муравьи из подожженного муравейника. На пути их ждали мечущие по лугам отряды кочевников, от рук которых пали еще сотни энгоардцев. Торжествуя, армия Черных наступала вперед для последнего и решительного удара. Практически без потерь они обратили в ничто слабейшую половину противных войск. Теперь нужно было победить гвардию Императора.
Кочевники уже достигли лагеря лучших солдат Энгоарда. У тех было немного времени, чтобы осознать угрозу и подготовиться к отражению бешеного натиска наполненных жаждой убивать и побеждать всадников. Тем не менее, очень многие гвардейцы даже не успели облачиться в свои ослепительные доспехи. Некоторые бросились в сражение прямо в нательном белье или в простых одеяниях, с мечами и небольшими круглыми щитами в руках. Заполонившие проходы между высокими, остроконечными шатрами кочевники попросту сметали их с пути. Создавалось впечатление, что победный рейд за Виззел и удачная атака тылов лагеря Лемгаса повторится в точности. Радостные вопли и оскаленные улыбки на лицах степняков говорили: они уже готовы отпраздновать великий успех.
Однако, самый первый натиск, который стоил жизни нескольким сотням гвардейцев, дал немного времени остальным. Каждый из них был волшебником – причем не из худших – пусть кроме боевой магии они мало чего знали. Будучи захваченными врасплох, они подались, но не сломались и вскоре нанесли ответный удар.
Один за другим Белые воины стали взлетать в воздух, подальше от смертоносных копыт конницы и мечей врага. По толпе кочевников пронесся разочарованный стон. Кто-то поспешил достать луки, чтобы сбить летунов наземь, но вдруг оказалось: стрелы отлетают от гвардейцев! Волшебная стена, едва видимая в золотисто-красном рассветном воздухе, не подпускала смертельные снаряды. Одна за другой, сотни стрел посыпались обратно, к выпустившим их стрелкам.
На узких «улочках» палаточного лагеря началась паника и давка. Задние всадники либо не успевали поворачивать, либо, в горячке боя, еще даже не осознали нового поворота сражения. Лошади тонко ржали, сталкиваясь друг с другом, а всадники вылетали из седел под копыта или прямо на вражеские тенты. Воины кричали, воздух посвистывал и вздрагивал, пропуская через себя летящие в разных направлениях снаряды магического и немагического свойства. Вдруг все стало еще хуже: земля затряслась под копытами кочевой орды. Только то, что кони сгрудились в плотную кучу, не дало им попадать всем до одного. С жутким чавканьем из земли стали выпрыгивать камни, от крошечной гальки до приличных размеров валунов. Они ударяли коней в животы, распарывали их, даже пронзали насквозь и поражали всадников. Тот тут, то там кочевники с истошными воплями подлетали в небеса в фонтанах крови; некоторые откидывались на седлах с переломанными руками, ребрами, разбитыми лицами. В довершение всего, с совершенно чистого неба посыпался плотный, крупный град, падавший с сумасшедшей скоростью и секший людей в капусту.
В течение малого промежутка времени армия Страны Без Солнца была разгромлена. Те счастливчики, что оказались в последних рядах, без оглядки улепетывали прочь. Сзади они оставляли настоящую груду изувеченной плоти, перемазанной кровью, орущей и визжащей, пытающейся в последнем напряжении сил вырваться из объятий смерти. Никто уже не смог бы разобрать, где кони и останки кочевников перемешались с разорванными в клочья шатрами, которые из белых превратились в грязно-бурые. Палаточный городок со множеством скачущих по проходам всадников стал бугристой равниной, шевелящейся, хлюпающей жуткой черной жижей, иногда извергающей из себя искалеченное лицо или руку.
Кольца гвардейцев слаженно и быстро перегруппировались в боевые восьмерки и опустились вниз. Трое деловито и споро добивали живых еще врагов, пятеро прикрывали их сверху и сбоку.
Девлик видел это все со стороны. Он остановил Дикаря в ложбине между холмами и некоторое время уничтожал мелькавших рядом Белых. Это было не труднее, чем прихлопывать пробегающего мимо таракана, поэтому ничто не ускользало от внимания мертвеца. Он видел, как орда разделилась на три части и, сотрясая окрестности криками и могучим конским топотом, атаковала врагов. Он видел разгром тылов лагеря Лемгаса и удовлетворенно кивнул после этого. Затем он пустил коня шагом. Справа и слева сыпались маленькие и большие осыпи, спешили нагнать свои отряды отставшие кочевники. Фланговые тысячи тоже хотели поучаствовать в резне гвардейцев, но, на свое счастье, не успели туда подтянуться. Как только разгоряченные боем, с лицами, перекошенными жаждой крови, воины увидали, во что превратилась основная часть их соплеменников, боевой кураж и смелая ярость сменилась у них паническим страхом и подавляющим все остальные чувства желанием убежать подальше, спрятаться, уцелеть любым способом. К счастью для них, между холмами и лагерем гвардейцев было достаточно места для маневра. Две тысячи кочевников ловко и спешно повернули, удирая кто куда. Левый от Девлика отряд направился на северо-запад, мимо стен Эрха. По пути они подверглись обстрелу стеновыми баллистами и арбалетами, потеряли несколько десятков человек и повернули еще круче на запад. Правый отряд отступил очень быстро и без помех, достиг берегов речушки и вдоль нее припустил быстрым галопом. Девлик почти был уверен, что они не остановятся теперь до самой Страны Без Солнца.
Всего уцелело не больше трети кочевников, начавших долгий путь форсированием Виззеля. Теперь их можно было смело вычеркивать из списков Черной армии: даже если степняки смогут остановить бегство, направить их в битву еще раз не сможет никто. В этом не было катастрофы; можно сказать, так и было запланировано.
Беспорядочный строй гвардейцев стал приходить в порядок. Они прекратили добивать уцелевших кочевников и снова подымались вверх, выстраиваясь в несколько больших шеренг. Перед ними лежало пустое пространство, заполненное редкими трупами и столь же редкими живыми людьми и лошадьми, изо всех сил двигающимися на запад. Никто не обращал на них внимания, как не обращали внимания и на одинокого всадника, ехавшего навстречу убегавшим. Он поднял и опустил руки, потом застыл, опустив голову и шепча мертвенно-синими губами беззвучные слова.