Путь мистика
Шрифт:
Мой директор в высшей школе был очень строгим человеком, проповедовавшим суровую дисциплину. Как только я перешел из школы в высшую школу, с самого первого дня между нами началась борьба. Обычно в начале дня, перед началом занятий, проводилась коллективная молитва. Я оставался в молчании. Я не участвовал в молитве, которая возносилась в честь индуистского бога Ганешвара, бога-слона с телом человека и головой слона. Он вызвал меня и сказал:
– Мы этого не потерпим.
Я сказал:
– Не нужно ничего терпеть. Делайте, что можете, но помните, что я буду делать
– Я очень суровый человек, - сказал он.
– Мне все равно, - сказал я.
– Вы можете меня убить - вот и все, что вы можете сделать; но я не буду участвовать в этой молитве, живой или мертвый. Я не верю ни в какого бога и особенно в эти вздорные идеи о богах и образах. Я не индуист. Вам придется отвечать перед судом.
– За что?
– спросил он.
– За принуждение меня к религии, к которой я не принадлежу. Это против закона. Вы ответите мне перед судом.
И у меня был хороший адвокат, который был отцом одного из моих друзей. Я сказал:
– У меня есть адвокат, и я всегда ему говорил, что когда мне будет необходимо... помните, я приду прямо в суд.
– Ты странный человек, - сказал директор.
– Ты подашь на меня в суд?
– Несомненно, потому что вы совершаете преступление. Я не индуист: почему я должен участвовать в индуистской молитве? Это не индуистская школа, это правительственная школа. Правительство не принадлежит ни к какой религии. Приходите со мной в суд, чтобы я мог представить дело своему адвокату, а вы - предстать перед судьей.
– Боже мой, - сказал он, - я никогда не думал, что ты можешь довести это до таких крайностей.
– Я ничего не довожу, - сказал я.
– Вы принуждаете меня его доводить; иначе забудьте все о своей суровости. Сегодня первый день, и это хорошее вступление. Я узнал вас, вы узнали меня - теперь каждый раз, когда что-то происходит, помните, что имеете дело не с каким-то Томом, Диком или Гарри.
Я сказал ему:
– Сегодня я могу вас простить, потому что это ваша первая ошибка, но в следующий раз мы будем разговаривать в суде.
– И я вышел из его кабинета. Он промолчал.
Тем же вечером он пришел к моему отцу и сказал:
– Что это за мальчик?
Мой отец сказал:
– У нас ничего не получается. Вы всем известный сторонник дисциплины, а он - только маленький мальчик, может быть, у вас получится.
– Он не маленький мальчик, - сказал тот.
– Он угрожал мне судом, и он может это сделать! У него уже есть адвокат. Я знаю этого адвоката, и я много раз видел, как он беседует с этим адвокатом, потому что они просто...
– Этот адвокат жил в соседнем доме с директором.
– Они друзья, хотя между ними и большая разница в возрасте. Они очень близкие друзья; они разговаривают как равные. Так что же я должен делать?
– Никто не знает, - сказал мой отец.
– Вы найдете свой способ; мы нашли свой. Никто не становится у него на пути. Все, что он хочет делать, пусть он это делает -
На второй день я снова стоял молча. Он был очень зол. Я видел, что он кипел внутри, потому что чувствовал себя очень униженным. Он не вызвал меня в кабинет, но я пришел к нему в кабинет сам. Он сказал:
– Я не вызывал тебя.
– Вам не хватило храбрости меня вызвать, - сказал я, - хотя вы хотели. Я видел это у вас на лице, в ваших глазах: вы кипели от гнева, и я подумал, что мне лучше прийти. Зачем мне ждать, пока вы меня вызовете?
– Кажется, тебе нравится бороться!
– сказал он.
– Мне нравится все - в том числе и бороться. Он стоял, поэтому я просто пододвинул его стул и сел на него. Он сказал:
– Что ты делаешь?
– Просто сижу на стуле.
– Это мой стул.
– На этом стуле не написано ничье имя. Стул - это то, на чем сидят, а вы в любом случае стоите. А я маленький мальчик. Я устал. Вы можете постоять. Вы достаточно сильный, - он был крупным человеком, очень высоким и мускулистым, - вы можете постоять. Это кажется более вежливым и правильным, что вы стоите, а я сижу.
– Послушай, - сказал он, - мы должны прийти к какому-то компромиссу, потому что таким образом ты разрушишь всю мою репутацию и имидж школы.
– Но я не верю ни в какие компромиссы. Я не хочу разрушать ваш имидж. Вы можете сохранять свой имидж, - я не разрушителен, - но оставьте меня в покое. Если вы это пообещаете, у вас не будет со мной никаких проблем.
Ему пришлось пообещать:
– Я никогда не встану у тебя на пути, делай все, что хочешь. Он также вел один из моих факультативов. Он был ученым и преподавал химию. Я выходил, когда мне хотелось, не спрашивая его, и входил, когда мне хотелось войти, не спрашивая его. Он сказал мне:
– Это неправильно.
– Я же говорил вам, оставьте меня в покое, - сказал я.
– Мы пришли к взаимопониманию. Если я вас спрошу, и вы скажете нет, я не собираюсь слушаться вашего нет, я все равно выйду. Поэтому, чтобы не подвергать вас такому смущению, я просто выхожу, не спрашивая, - просто чтобы сохранить ваш имидж.
Он был в растерянности.
Три года я был под его началом. Даже фотография, которую делают при выпуске из школы... Он был очень озабочен, появлюсь я на этой фотографии или нет, приду я или нет. Я не только пришел, но и привел с собой фотографа.
Он спросил:
– Но зачем ты привел с собой фотографа?
– Это фотограф, бедный фотограф этого города. Вы всегда вызываете фотографов из больших городов; в этом нет необходимости. Этому бедному человеку нужно больше работы, потому что я видел, как он продавал зонтики в сезон дождей, а летом - лед, содовую и холодные напитки. Но когда возникает малейшая возможность, он делает фотографии - на свадьбах или тому подобных случаях. Он бедный человек, и я хочу, чтобы с сегодняшнего дня он был нашим уполномоченным фотографом. Эта школа должна его уважать.