Путь Моргана

Маккалоу Колин

— Понятия не имел, что инженеры так ожесточенно соперничают друг с другом. И что же было дальше?

— Так и не сумев получить правительственный подряд на строительство Тиелышцы в Дептфорде, Уосборо умер от отчаяния — ему было всего двадцать восемь лет, а Пикар бежал в Коннектикут. Но мне удалось обойтись без парового конденсатора Уатта, поэтому я намерен начать производство машин Уосборо — Пикара прежде, чем истечет срок их патентов и Уатт приберет их к рукам.

— Трудно поверить, что умнейший человек мира способен на такое, — заметил Ричард.

— Джеймс

Уатт, — без улыбки отозвался Томас Латимер, — испорченный, расчетливый шотландец без особых способностей, зато с громадным самомнением! Если какое-нибудь изобретение и существует, то оно должно принадлежать Уатту — послушать его, так Бог служит у него в подмастерьях, а мастерская находится на небесах. Ха!

Ричард окинул взглядом медлительные воды Фрума и плавающий на поверхности мусор. От него мигом засорятся ковши водяного колеса, понял он.

— Преимущества пара перед водой мне понятны, — произнес он. — Промышленность просто не в состоянии развиваться, пока ей требуется мощь воды посреди городов. Циркуляционное движение — шаг в будущее, мистер Латимер.

— Зовите меня Томом. Вы только вдумайтесь, Ричард! Уосборо мечтал установить одну из паровых машин на корабле — это позволило бы ему плыть прямым, как стрела, курсом и не зависеть от морских течений и попутных ветров. Паровой двигатель приводил бы в движение лопасти усовершенствованных гребных колес по обоим бортам судна, посылая его вперед. Замечательно!

— И вправду замечательно, Том.

Вернувшись домой, Ричард пересказал услышанное немногочисленной аудитории, состоящей из его отца и кузена Джеймса-аптекаря.

— Латимер ищет вкладчиков, — заключил Ричард, — и я подумываю о том, чтобы вложить мои три тысячи фунтов в его предприятие.

— Ты потеряешь деньги, — мрачно предупредил Дик.

Но кузен Джеймс-аптекарь не согласился с ним.

— Вести об изобретениях Латимера вызвали немалый интерес, Ричард; рекомендации этого человека превосходны, хотя в Бристоле он обосновался недавно. Я сам намерен вложить тысячу фунтов в это дело.

— Значит, вы оба спятили, — с непоколебимым упрямством заявил Дик.

Склонившись над учебниками, Уильям Генри сидел за бывшим столом мистера Джеймса Тислтуэйта и готовил уроки; он уже перешел с грифельной доски на чернила и бумагу, и ему хватало неиссякаемого терпения, присущего Ричарду, чтобы каллиграфически выводить буквы, не оставляя клякс — извечного проклятия большинства мальчишек.

«Надо заработать денег, — размышлял Ричард, — и отправить Уильяма Генри учиться в Оксфорд. Тогда в двенадцать лет ему не понадобится становиться учеником какого-нибудь юриста, аптекаря или оружейника, чтобы провести целых семь лет в рабстве. Мне повезло с Хабитасом, но сколько молодых подмастерьев довольны своими хозяевами? Нет, я не хочу такой судьбы моему единственному ребенку. После Колстонской школы он поступит в Бристольскую среднюю школу, а потом и в Оксфорд. Или в Кембридж. Ему нравится учить уроки, и я заметил, что ему, как и мне, вовсе не трудно прочесть книгу. Он любит учиться».

Пег вместе с Мэг заканчивали готовить ужин, а

Ричард расхаживал между занятых столов, забирая пустые кружки и принося наполненные. В таверне царило оживление; Пег, похоже, наконец-то образумилась. Изредка она улыбалась, старалась не слишком опекать Уильяма Генри, а в постели иногда сама прижималась к Ричарду, напоминая о супружеском долге. Но прежняя любовь исчезла без следа. Сохранились лишь воспоминания о былых мечтах, которые быстро угасали. Только юноша способен покорить вершины разума, думал Ричард. А он в свои тридцать пять лет уже не молод. Его сыну исполнилось девять, наступало его время мечтать.

Наряду с десятком бристольцев Ричард вложил деньги в разработку нового двигателя; никто из вкладчиков мистера Томаса Латимера, в том числе и кузен Джеймс-аптекарь, не проявлял ни малейшего интереса к самому медеплавильному заводу, где изготавливали цепи из плоских, соединенных крюками звеньев, предназначенные для новых корабельных насосов.

— На Рождество мы прекращаем работу, — сообщил мистер Томас Латимер Ричарду, который из любопытства посещал завод Уосборо чуть ли не каждый день. Наступало туманное, печальное время года.

— Странно… — отозвался Ричард.

— О, платить рабочим нам не придется! Просто я заметил, что на Рождество работа почти не движется. Слишком много рома. Впрочем, не знаю, что празднуют эти бедолаги, — вздохнул Латимер. — Жизнь не стала лучше — даже после того, как канцлером казначейства был назначен младший Уильям Питт.

— А что он может поделать, Том? Единственный способ уплатить военный долг — повысить прежние налоги и ввести новые. — Ричард криво усмехнулся. — Разумеется, ты мог бы обрадовать рабочих, выплатив им рождественское пособие.

Жизнерадостность не изменила мистеру Латимеру.

— Ни в коем случае! Иначе меня осудят все предприниматели Бристоля!

Сам Ричард приятно провел Рождество в «Гербе бочара», тем более что Уильям Генри не ходил в школу, а таверну заполнили посетители. Мэги Пег готовили восхитительные пудинги и кувшины густого соуса к ним, на вертеле жарились куски оленины, а Дик подавал праздничный напиток — горячее сладкое вино с пряностями. Ричард преподнес родным подарки: второго кота, серого, изливающего джин — Дику, зеленые шелковые зонтики — Мэг и Пег, а Уильяму Генри достались связка книг, стопка лучшей писчей бумаги, отличный кожаный мяч, набитый пробкой, и целых шесть карандашей из камберлендского графита.

Дик довольно разглядывал кота, Мэг и Пег взволнованно ахали.

— Какая роскошь! — воскликнула Мэг, открывая зонтик и любуясь переливами тонкой нефритово-зеленой ткани. — О, Пег, какие мы теперь щеголихи! Нам позавидует даже кузина Энн! — Она сделала пируэт и поспешно закрыла зонтик. — Уильям Генри, только не вздумай играть в мяч в таверне!

Разумеется, Уильям Генри счел мяч лучшим подарком, но обрадовался и карандашам.

— Папа, научи меня точить их — я хочу, чтобы они прослужили как можно дольше, — сияя, попросил он. — Мистер Парфри будет в восторге! Таких карандашей нет даже у него!