Путь Моргана
Шрифт:
Дилижанс в Бат каждый день отходил от постоялого двора «Лэм инн» в полдень и через четыре часа прибывал к месту назначения. Билет стоил четыре шиллинга, на империале — всего два. Хотя Ричард отказывал себе во всем, экономя деньги, заработанные у мистера Томаса Кейва, у него осталась незначительная сумма. Поездка в Бат могла обойтись ему самое малое в десять шиллингов — существенный расход. Он еще не успел договориться с Аннемари по поводу расходов на домашнее хозяйство, а вчера взял два обеда в «Вороном коне», которые стоили дороже, чем в «Гербе бочара». Аннемари даже не попыталась заплатить за свой обед, но не стала и ограничивать Ричарда в роме,
Ричарду пришлось пройти пешком через весь Бристоль, чтобы вовремя занять дешевое место на империале дилижанса. Путешествующие таким образом пассажиры неизбежно оказывались жертвами стихий, но сегодня дождя не предвиделось.
На просторных постоялых дворах, возле которых останавливались дилижансы, жизнь кипела ключом. Там суетились конюхи, лошади бродили, волоча за собой упряжь, на каждом шагу попадались кучера и слуги с подносами еды, заказанной пассажирами. Обнаружив, что шесть лошадей еще не успели запрячь в дилижанс, Ричард уплатил два шиллинга за место на империале и отошел к стене постоялого двора, дожидаясь, когда объявят посадку.
Там его и нашел Уильям Инселл, который влетел во двор и застыл, тяжело дыша и озираясь.
— Уилли!
Инселл торопливо приблизился к Ричарду.
— О, слава Богу, слава Богу! — задыхаясь, выговорил он. — А я боялся, что ты уже уехал!
— Что стряслось? Аннемари захворала?
— Нет, гораздо хуже, — ответил Инселл, выпучив светлые глаза.
— Хуже? — Ричард схватил его за руку. — Умерла?!
— Нет, нет! Она назначила свидание Сили Тревильяну.
Почему-то Ричард ничуть не удивился.
— Продолжай.
— Он якобы пришел к своему цирюльнику, живущему по соседству, но почему-то постучал в нашу дверь, и Аннемари открыла ему. — Он стер пот со лба и умоляюще взглянул на Ричарда. — Как хочется пить! Я бежал всю дорогу!
Ричард дал Инселлу пенни на кружку легкого пива, которую тот осушил одним глотком.
— Уфф… вот так-то лучше!
— Рассказывай, Уилли. Мой дилижанс отправится в Бат с минуты на минуту.
— Они ничуть не стеснялись, словно забыв, что я дома. Аннемари спросила, пришел ли Сили по делу, и он кивнул. А потом она начала кокетничать — заявила, что время неподходящее, что ты можешь вернуться. Она предложила Сили прийти в шесть часов сегодня вечером и разрешила ему остаться на ночь. Сили отправился к цирюльнику Джойсу, я услышал, как они переговариваются за стеной. Дождавшись, когда Аннемари закроет дверь, я бросился искать тебя. — Взгляд его по-собачьи преданных глаз остановился на лице Ричарда в ожидании похвалы.
— Дилижанс до Бата! — громко крикнул кто-то.
Что же делать? Черт побери, ему необходима работа! Но, как мужчина, Ричард был взбешен тем, что Аннемари предпочла ему Сили Тревильяна, не кого-нибудь, а именно Сили! Оскорбление казалось нестерпимым. Он выпрямился.
— Ладно, черт с ней, с этой работой в Бате, — грустно произнес Ричард. — Мы отправимся к моему отцу и побудем там. А в шесть вечера мистрис Латур и мистера Сили Тревильяна ждет неприятный сюрприз. Даже если его не привлекут к суду по обвинению в мошенничестве, этот вечер он запомнит навсегда, клянусь тебе!
Охваченный дурными предчувствиями, Дик размышлял: вправе ли он расспрашивать взрослого, тридцатишестилетнего сына? Что происходит, почему Ричард упорно молчит? Эта размазня Инселл с преданным видом вертелся вокруг Ричарда — впрочем, малый он безобидный, но и хорошим другом его не назовешь. А сам Ричард мрачно
Незадолго до шести часов, перед тем как Мэг начала подавать ужин посетителям, заполнившим таверну, Ричард и Инселл поднялись. «Да он же почти трезв, — думал Дик, глядя, как уверенно Ричард шагает к двери, сопровождаемый Инселлом. — С моим сыном что-то происходит, а он хранит молчание и не дает мне даже рта раскрыть!»
Вечерняя заря еще догорала в небе, стоял чудесный вечер. Ричард шагал так стремительно, что Уилли Инселл с трудом поспевал за ним. С каждым шагом Ричарда все сильнее охватывала ярость.
Дверь новой квартиры была незапертой, Ричард приоткрыл ее и проскользнул в щель.
— Жди здесь, пока я не позову тебя, — шепотом приказал он Уилли и скрипнул зубами. — Она с Сили! С Сили! Сука! — И он стал подниматься по лестнице, стиснув кулаки.
Сцена в спальне была, казалось, целиком взята из классического фарса. Похотливая любовница Ричарда возлежала на кровати, раскинув ноги; одетый в отделанную кружевом рубашку Сили нависал над ней. Их тела размеренно двигались, Аннемари издавала негромкие стоны наслаждения, Сили довольно урчал.
Ричард думал, что он готов ко всему, но едва он вошел в спальню, гнев лишил его всякой способности рассуждать здраво. Возле камина стояли ведерко с углем и молоток, чтобы разбивать крупные куски угля. Прежде чем лежащие на постели успели моргнуть глазом, Ричард метнулся к камину, схватил молоток и подскочил к кровати.
— Уилли, сюда! — взревел Ричард. — А вы двое не шевелитесь! Пусть мой свидетель увидит вас в такой позе.
Инселл вошел в спальню и застыл с разинутым ртом, не сводя глаз с груди Аннемари.
— Мистер Инселл, вы готовы подтвердить, что застали мою жену в постели с мистером Сили Тревильяном?
— Да! — с дрожью отозвался Инселл.
Аннемари рассказывала Тревильяну, что Ричард пьет запоем, но Сили не мог представить, что ему придется столкнуться нос к носу с крепким мужчиной, одержимым слепой яростью. От лица хладнокровного мошенника, без зазрения совести обманывавшего сборщика акциза, отхлынула кровь. О Боже! Морган задумал убийство!
— Чертова сука! — рявкнул Ричард, впившись взглядом в перепуганную Аннемари. Содрогаясь от ужаса, она ужом сползла с постели и вжалась спиной в стену. — Сука! Блудница! Подумать только, я признал тебя женой, заботясь о твоей репутации! Мне и в голову не приходило, что ты потаскуха, но теперь я вижу, что ошибался! — Он перевел взгляд горящих глаз на подоконник, где лежали часы Тревильяна, кошелек и брелок. — А где же свеча, мадам? — ехидно продолжал он. — Шлюхи зазывают гостей, ставя свечу на подоконник, однако свечи я не вижу! — Он желчно усмехнулся, медленно подошел к кровати и приставил молоток ко лбу Тревильяна. — А что до тебя, Сили, ты заставил меня назвать эту потаскуху женой, и тебе это даром не пройдет! Я подам на тебя в суд, обвинив в прелюбодеянии!
Тревильян попытался отстраниться, но Ричард мертвой хваткой вцепился ему в плечо и легонько постучал молотком по взмокшему лбу.
— Не шевелись, Сили, а не то все это белое покрывало будет перепачкано твоей кровью.
— Что ты задумал? — в ужасе прошептала Аннемари. — Ричард, ты же пьян! Умоляю, не убивай его! — Ее голос зазвучал пронзительно и резко. — Брось молоток, Ричард! Брось молоток! Не убивай его! Опомнись!
Презрительно сплюнув сквозь зубы, Ричард повиновался, но бросил молоток так, чтобы при первых признаках угрозы дотянуться до него.