Путь на эшафот
Шрифт:
Нужно непременно попасть туда, быть любимой той, которая сама любима королем, ее внучкой, королевой. Видеть ее иногда, оживленную, очаровательную, думать о той, которую так страстно любит король, возможно, снискать милость самого короля, потому что он будет добр к тем, кого любит его возлюбленная. Похоже, Анна всегда испытывала добрые чувства к своей ленивой, любящей посплетничать старой бабушке, хотя она ей и не родная бабка, а только жена ее деда!
– Я еду в Ламберт, – вдруг заявила герцогиня, решив, что следовало бы пристроить при дворе маленькую
Да, маленькая Катерина должна служить при дворе. Но она не годится на это! Анна, девочка моя, ты была в этом возрасте при дворе Франции, ты была маленькой леди, восхищавшей всех, кто с тобой сталкивался. Я не сомневаюсь в этом, зная, какая ты грациозная, очаровательная, с каким вкусом ты одеваешься, как держишься и как умеешь носить вещи. Да, Катерина Ховард, никогда тебе не быть такой, как Анна Болейн! Никто на это и не надеется. Вы только посмотрите, как она сидит за инструментом, сгорбив спину!
И все же в девчонке есть что-то привлекательное. Что-то такое, что говорит о том, что с возрастом она станет аппетитной и сексуальной. Но выглядит она сейчас очень неопрятно, и это ужасно возмущало герцогиню. Какое право имеет Катерина Ховард выглядеть такой неряхой? Она живет в великолепном дворце герцогини, за ней ухаживают леди, прислуживающие герцогине. Что-то нужно сделать с этим ребенком, думала герцогиня, считая, что в этом есть и ее вина. Ведь она так часто думала, что нужно заняться ее воспитанием, собиралась это сделать, но потом забывала. Она вдруг разозлилась на Катерину, встала с кресла и дала девочке подзатыльник.
Катерина перестала играть и с удивлением посмотрела на бабку. Ей не было больно, и она не очень обиделась, потому что герцогиня часто шлепала ее, но не сильно – ведь она старая, и сил у нее почти не было.
– Возмутительно! – бушевала старая леди.
Катерина не понимала, в чем дело. Единственное, что у нее получалось, так это игра на музыкальных инструментах. Она не знала, что герцогиня, думая о Саффолке, где ее другая внучка вела себя как королева, еще не имея этого звания, не слышала ее игры, и думала, что герцогиня ударила ее за то, что она плохо играет.
– Катерина Ховард, – сказала герцогиня, пытаясь убедить себя в том, что во всем виновата сама девчонка, – ты позоришь наш дом! Как ты думаешь, что скажет королева Анна, если я попрошу ее найти тебе место при дворе, которое, конечно, она найдет тебе, если я ее попрошу, тем более, что она твоя кузина? Посмотри на свои волосы. А платье? Ты скоро вылезешь из него – оно мало тебе. Ну а твои манеры просто возмутительны. Я так тебя изобью, что ты не обрадуешься, грязнуля ты эдакая! Бестолковая девчонка. И это тем более обидно, что у тебя смазливое личико. Теперь уж мы займемся твоим воспитанием как следует. Довольно проводить дни в мечтаниях. Ты будешь
– Слышу, бабушка.
Герцогиня позвонила, и вошла горничная.
– Позови ко мне сейчас же этого юношу, Генри Мэнокса. Горничная вышла, и вскоре появился молодой человек с низким узким лбом, но с красивой походкой и довольно элегантный. Его черные глаза поблескивали гордо и смело, что делало его достаточно привлекательным. Он низко поклонился герцогине.
– Мэнокс, это моя внучка. Боюсь, с ней нужно позаниматься, многому научить ее. Я хочу, чтобы ты сел за спинет и немного поиграл нам.
Он улыбнулся Катерине, давая ей понять, что они будут друзьями. Катерина, всегда готовая к дружбе, улыбнулась ему в ответ. Он сел за инструмент и стал играть. Играл он великолепно, и Катерина, любившая музыку, была восхищена его игрой и громко захлопала в ладоши, когда он закончил.
– Вот, дитя мое, – сказала герцогиня, – как нужно играть. Мэнокс, ты будешь заниматься с моей внучкой. Можешь начать прямо сейчас.
Мэнокс встал и поклонился, потом подошел к Катерине и поклонился ей тоже, взял ее за руку и повел к инструменту.
Герцогиня наблюдала за ними – она любила наблюдать за молодежью. В них есть что-то совершенно очаровательное, решила она. Движения их так грациозны. Особенно ей нравились юноши, ибо мужчин она любила с пеленок. Она вспомнила свою молодость. У нее был замечательный учитель музыки, и такой красивый. Он ей очень нравился, но в этом не было ничего плохого – она всегда соблюдала приличия. Однако было очень приятно, что музыке ее учил такой обаятельный человек. Она тоже ему очень нравилась. Но герцогиня соблюдала дистанцию.
Вот они сидят – эти двое детей – за инструментом. Для нее они только дети. Вместе они кажутся более привлекательными, чем в отдельности. Если бы Катерина была постарше, думала герцогиня, мне следовало бы последить за Мэноксом. Кажется, у него не слишком хорошая репутация – любит прихлестнуть за девушками.
Наблюдая за своей внучкой, герцогиня думала: теперь я буду сама следить за ее образованием. Быть кузиной королевы – это кое-что да значит. Когда придет время, она должна не упустить возможностей, которые перед ней откроются.
И чувствуя себя очень благородной и хорошей бабушкой, она решила, что не стоит оставлять девочку один на один с Мэноксом, у которого неважная репутация. Уроки всегда должны проходить в этой комнате, и она должна присутствовать при них.
В сотый раз герцогиня уверяла себя в том, что это счастье, что воспитание маленькой Катерины Ховард поручено ей. Ведь кузина королевы должна быть хорошо воспитана, потому что ее могут ожидать большие почести.
Анна одевалась к банкету. Леди, помогавшие ей в этом, суетились вокруг и делали лестные замечания. Счастлива ли я, спрашивала она себя, вспоминая годы, когда стремилась достичь высот власти и роскоши, годы, полные неприятностей, опасений и даже страха.