Путь на восток
Шрифт:
Всё вокруг мокрое. Чертовски мокро между ног, по спине стекают бисеринки пота, растрёпанные пряди волос липнут к вискам, покрытыми испариной. Всё мокрое, и мне кажется, что я тону — с головой тону в волнах сумасшедшего, ни с чем несравнимого удовольствия.
Зубы Ксавье на долю секунды слабо прикусывают набухший клитор, и это становится последней каплей. По телу проходит волна дрожи, пульсация мышц многократно усиливается, и окружающий мир разбивается на сотни мелких осколков. Невероятно яркий оргазм накрывает меня сокрушительным ураганом — пальцы яростно впиваются в мягкие каштановые волосы хренова героя, бёдра рефлекторно
В какой-то момент ощущения становятся чрезмерными — и я едва нахожу в себе силы, чтобы отстраниться. Вяло отодвигаюсь в сторону, чтобы лечь на спину рядом с Торпом, расфокусированным взглядом глядя в потолок.
Ледяной пол приятно холодит лопатки, сердце лихорадочно колотится в клетке из рёбер, а перед глазами вспыхивают цветные пятна. Хренов герой милостиво выжидает пару минут, пока утихнет дрожь от мощного оргазма — а потом приподнимается на локте и нависает надо мной. Даже в рассеянном лунном свете видно, что его губы блестят от моей влаги, и это пошлое зрелище вновь воспламеняет огонь сумасшедшего желания.
— Ты чертовски вкусная, Уэнс… — шепчет он и склоняется ко мне, впиваясь в приоткрытые губы долгим глубоким поцелуем.
Я провожу кончиком языка по его нижней губе, ощущая мускусный привкус собственного возбуждения. И тело снова предаёт меня, позорно быстро сдаваясь во власть выплеснувшихся в кровь гормонов.
По позвоночнику бегут колючие мурашки, по артериям будто струится жидкий огонь, и безудержное желание почувствовать внутри себя его напряжённый член испепеляет минутную расслабленность.
Я снова невыносимо сильно хочу его.
Хочу кончить с ним, на нём, под ним — неважно, как именно, лишь бы поскорее.
Торп разрывает поцелуй, скользит губами вдоль линии скул к мочке уха, оставляя влажную дорожку. Слабо прикусывает зубами разгорячённую нежную кожу, опускается на шею, покрывает россыпью жадных поцелуев ключицы и ложбинку между ними… Его широкая ладонь накрывает тяжело вздымающуюся грудь, пальцы поочередно сжимают затвердевшие соски, и у меня вырывается протяжный стон.
Ноги непроизвольно раздвигаются под его сокрушительным напором — вся внутренняя сторона бёдер и ледяной пол под нами залиты липкой горячей влагой.
Возбуждение очень быстро становится невыносимым, почти болезненным, и я снова перехватываю инициативу — одним рывком опрокидываю хренова героя на лопатки и усаживаюсь сверху. Когда мои пальцы справляются с пряжкой ремня и проникают за пояс джинс, вскользь проезжаясь по чувствительной головке и обхватывая напряжённый член у основания, у Торпа вырывается глухой стон.
Он прикрывает глаза и немного приподнимается, помогая мне стянуть штаны вместе с боксерами.
Горячий твёрдый член упирается мне во внутреннюю сторону бедра, сильные мужские пальцы грубо впиваются в задницу, и я почти задыхаюсь от предвкушения.
Тело и разум окончательно оказываются во власти безудержных животных инстинктов, и единственное, о чём я способна думать — как сильно, безумно сильно я хочу почувствовать его внутри. Почувствовать, как его член будет растягивать
И ждать я больше не могу.
Пальцы смыкаются вокруг члена, я немного приподнимаюсь, не обращая никакого внимания на заметно покрасневшие колени — а мгновением позже горячая головка касается влажных набухших складочек, и тело словно пронзает разрядом электричества.
Закусив нижнюю губу, я резко опускаю бёдра, насаживаясь на твёрдый член по самое основание. Oh merda. Трижды, десятикратно, стократно… Проклятье, как же хорошо.
Полуприкрытые глаза широко распахиваются, губы приоткрываются в беззвучном крике, позвоночник самопроизвольно выгибается.
Торп сдавленно стонет сквозь плотно стиснутые губы, крепко сжимает ягодицы и настойчиво приподнимает мои бёдра, чтобы выйти почти полностью — а потом принуждает опуститься обратно, натягивая моё податливое тело на свой член. У меня вырывается очередной протяжный стон, и я тут же начинаю двигаться в лихорадочно быстром ритме.
Пространство полутёмной спальни заполняется жаркими стонами, пошлыми шлепками влажной плоти, терпким запахом секса.
Отчаянно нуждаясь в том, чтобы чувствовать близость его тела, я наклоняюсь вперёд, прижавшись обнажённой грудью к торсу доморощенного героя. Соски каменеют от интенсивности воздействия, одна рука Торпа взлетает вверх и запутывается в моих волосах, не позволяя отстраниться ни на миллиметр, а вторая проникает между нашими телами и ложится на клитор. Умелые ласки его пальцев заставляют меня лихорадочно дрожать и нетерпеливо извиваться, отчаянно желая нового оргазма.
Мы движемся навстречу друг другу, как идеальный механизм, как единое целое, как две детали одного пазла. Стонем в унисон, дышим в унисон — и в эту невыносимо прекрасную минуту я готова поклясться, что никогда и ни с кем не испытывала ничего подобного.
И если весь мир должен был сгореть в агонии смертельного вируса, чтобы мы могли найти друг друга — то мне совсем не жаль.
В какой-то момент Ксавье резко принимает сидячее положение, отчего угол проникновения полностью меняется, и с моих припухших от поцелуев губ срывается особенно громкий стон. Он крепко обнимает меня обеими руками, пока я буквально схожу с ума от одуряюще восхитительных ощущений. Жгучее удовольствие стремительно нарастает безо всякой дополнительной стимуляции… Но за минуту до сокрушительной кульминации Торп властно стискивает мою талию и принуждает немного отстраниться. Мой протестующий стон тонет в очередном голодном поцелуе.
Хренов герой резко разворачивает меня спиной к себе, становится на колени позади — и мягко, но решительно надавливает на поясницу, заставляя опуститься на четвереньки и упереться локтями в пол. Возбуждение застилает разум, и я покорно подчиняюсь, будучи готовой принять любые правила игры, лишь бы он снова вошёл в меня и отымел как можно жёстче.
И куда только подевалось моё извечное стремление контролировать всё на свете?
Но поразмыслить об этом прямо сейчас я абсолютно не в состоянии — Ксавье плавно отводит мои бёдра назад и мучительно медленно скользит твёрдой головкой члена по изнывающей от желания промежности.