Путь на юг

Ахманов Михаил Сергеевич

Одинцов уселся. На длинном столе возвышалось с полдесятка винных кувшинов, окруженных тяжелыми бронзовыми кубками. Света добавляли два медных подсвечника с частоколом толстых свечей из желтого воска. Стул бар Нурата с высокой резной спинкой, отделанной серебром, стоял в дальнем конце просторной палатки. Вдоль стола, с левой, более почетной стороны, размещались сардары; напротив – их помощники, командиры вторых полуорд.

Ильтар с Одинцовым сели в торце стола, спиной ко входу и лицом к лицу с главнокомандующим.

Бар Нурат окинул

взглядом собравшихся командиров. Видимо, тут были все, кого он ожидал, – и даже сверх того, если учитывать Одинцова. Удовлетворенно хмыкнув, военачальник кивнул головой адъютанту, стоявшему за спинкой его сиденья. Молодой клейт с копной рыжих волос шагнул к столу и расстелил на нем карту. Квадратный пергаментный лист тут же начал скручиваться, и парень прижал его по углам тяжелыми кубками.

Стратег был, как всегда, немногословен. Вытянув из-за пояса длинный кинжал, он провел им черту поперек карты и произнес:

– Холмы. – Затем ткнул острием куда-то в центр и добавил: – Лагерь. – Теперь кинжал пошел сквозь линию холмов, и военачальник прокомментировал: – Проход. – Он поднял глаза на адъютанта и приказал: – Докладывай!

– Согласно твоему приказу, доблестный, патрули с проводниками разосланы к востоку и западу на половину дня пути, – зачастил рыжий, вытянувшись у стола. – Их наблюдения помогли уточнить карту. Холмы невысокие, тянутся далеко, поросли травой. Проходов много, но узкие, обоз провести трудно. Перед нами, хвала Айдену, самый широкий, восемь-десять полетов стрелы… вероятно, долина пересохшего ручья. Разведан лазутчиками вглубь на полдня пути. В самом конце он сильно расширяется, место там ровное, удобное для всадников и для пехоты. И там, на окрестных холмах, и были замечены стрелки черномазых.

– Это где же? – Бар Ворт, на правах старшего из сардаров, первым задал вопрос и склонился над картой. Молодой офицер показал. Бар Ворт потянулся к кувшину, бормоча словно бы про себя: – Разведан на полдня пути… Значит, выйдя завтра утром, мы доберемся туда к самой послеполуденной жаре… Да еще солдаты устанут после марша… Плохо, клянусь Шебрет!

– Лучше подойти поближе к вечеру, – заметил его сосед. – А днем сделать долгий привал и дать ратникам выспаться. Так все будет в порядке! Встретим ксамитов свежими!

– Думаешь, кто-то сможет уснуть перед боем? – прищурился бар Ворт и отхлебнул добрый глоток. – Да еще в жару?

– Мои парни уснут, даже зарезав родную мать!

Молодой бар Кирот недовольно поморщился; он словно ждал чего-то от верховного стратега – каких-то важных, решающих слов или необходимой информации. Но, видимо, не дождался и открыл было рот, явно собираясь что-то сказать. Вдруг со скамьи помощников поднялся высокий тощий офицер; постучав пальцем по карте – там, где была изображена долина, – он спросил:

– Вода тут есть?

Рыжий адъютант взглядом попросил у бар Нурата разрешения ответить, потом сообщил:

– От ручья сохранились лужи… правда, довольно

большие, почти пруды. Между ними тоже есть вода. Течет понемногу.

Сосед бар Ворта одобрительно кивнул.

– Отлично! Сытный обед, крепкий сон и по ведру воды каждому на башку для освежения…

– Еще бы кружку пива да девку в постель! – выкрикнул кто-то, и сардары дружно загоготали.

– С девками придется обождать, а вот пиво – другое дело, – проворчал бар Ворт и снова потянулся к кувшину. Плеснув в кубок вина, он высосал его единым духом и поднял глаза вверх, что-то вычисляя:

– По кружке должно хватить всем, если алархи не долакали последние бочки.

Неожиданно бар Кирот, протянув длинную руку, ткнул пальцем в карту – примерно в том месте, где айденитов поджидал враг.

– Сколько их? – спросил молодой сардар. Остальные тревожно зашевелились, поглядывая друг на друга и на рыжего адъютанта; видимо, это был главный вопрос. Бар Кирот, продолжая задумчиво поглаживать пергамент, уточнил: – Сколько у них стрелков, метателей дротиков, а главное, латных копьеносцев?

– Установить не удалось… – Рыжий клейт пожал плечами, затем бросил растерянный взгляд на бар Нурата. Наконец, собравшись с духом, он сообщил неприятную истину – несомненно, уже известную предводителю войска: – Наших всадников обстреляли. Ну, и они… э-э-э… были вынуждены отступить.

– Значит, численность фаланги нам неизвестна, – констатировал бар Кирот, подняв глаза на верховного стратега. С каждой минутой этот молодой военачальник нравился Одинцову все больше и больше; похоже, он умел задавать неприятные вопросы и делать из них правильные выводы.

Сардары зашумели, и бар Нурат резко стукнул по столу рукоятью кинжала, требуя тишины.

– Выступаем на рассвете, – повелел стратег. – Марш до полудня, потом, когда наступит жара, обед и отдых. – Он повернулся к адъютанту: – В разведку послать первую алу джейдских стрелков. Пусть выберут место для стоянки у воды. После трапезы и отдыха, – бар Нурат окинул соратников внимательным взглядом, – идем дальше в боевом порядке. Кирот, ты поведешь первую линию, три орды своих сопляков. – Одинцов понял, что военачальник говорит о молодых солдатах, отслуживших всего пару лет. – Я пойду со второй и третьей линиями, с ордами из Джейда, а бар Ворт возглавит четвертую, ветеранов. Центр и левый фланг держим мы, справа ударят хайриты.

– Значит, обычный порядок? – подал голос один из джейдских сардаров, бар Сейрет, рослый воин с суровым лицом.

– Да. – Ударом кинжальной рукояти стратег словно припечатал это твердое «да» к столу. – Первая линия сомнет их метателей дротиков и отступит под натиском тяжелой пехоты. Вторая и третья будут удерживать фалангу, пока хайриты не зайдут ей в тыл. Ветераны вступят в бой, когда шестиноги начнут топтать черномазых сзади.

– Немногие из моих сопляков останутся в живых, – с хмурым видом пробормотал молодой Кирот.