Путь на Землю

Нэл Ник

Бердет надумался и возобновил вещание:

– Возможно, вы правы. Ненависть редко бывает плодотворна. Иногда это лёгкий способ спрятать душу от более возвышенных чувств.

Лоэ с трудом удерживался не только на ногах. Он плохо понимал, что происходит. Мозг словно стал жидким и больно плескался внутри черепа.

– Дорогой господин Лоэ. Там, где ненависть бессильна, случается многого достигать любовью. Постарайтесь постичь сердцем. Понимание от разума, оно, если хотите, греховно. Разбудите чувства. Вы ведь любите Смита, не правда ли?

Лоэ промолчал. Греховен или нет, его рассудок временами

совершенно помрачался, тени облаков заслоняли его как солнце в небе. Разве небо отражается в земле? Может быть, всё наоборот, это земля отражается в небе, и сразу становится видно, как она безнадёжно пуста.

– Господь сотворил человека всяким, способным любить удивительно разные вещи: и возвышенно прекрасное, и недостойное, казалось бы, даже презрения. Зачем? Именно здесь великая подспудная идея мира? Очищение через любовь. Ведь всякое создание Господне достойно любви, потому что может быть возвышено до неё.

Лоэ, которому при прочих обстоятельствах, истовая, напоказ вера в Бога всегда была непонятна, опять промолчал. Бердет вгляделся в него, и глаза его снова замерцали внутренним огнём воодушевления.

Лоэ, с трудом собравшись с мыслями и силами, сказал:

– Уяснить бы прежде, чем ваша любовь отличается от ненависти.

Бердет неспешно поднялся и подошёл ближе.

– Вы поймёте. Я научу. Мы сделаем всё вместе. Как видите, есть выбор. Прекрасный выбор: спасти друга от проклятия, длиною в вечность или… Я могу опять позвать своих друзей, и всё начнётся сначала.

– Нет! – воскликнул Лоэ. Он сломался. – Я согласен!

Друзья со шприцами всё-таки появились, но ничего особенно плохого не сделали. После очередной серии инъекций боль отступила, а рассудок чуть посветлел. Лоэ ощутил себя измученным, отупевшим, но всё же более живым, чем прежде. Он даже смог проглотить какую-то еду. Бердет благожелательно присутствовал рядом и опять был ласков и нежен. Появилась, Магдален, но реакция Лоэ разочаровала адепта, и она исчезла. Лорану дозволили гулять по всему острову, но он целиком погрузился в безразличие. Мир обернулся чужим и неуютным местом, а солнце осталось таким же тусклым, каким почудилось утром.

Затем Бердет отвёл его в сумрачное подземелье. Своды были расписаны едва выступающими из мрака чудовищами и покрыты бесконечной вязью древних на вид слов. В середине на возвышении горели свечи и лежали ветхие книги. Лоэ поставили перед возвышением, вокруг расположились одетые в просторные балахоны члены секты. Их лица прятались за масками.

Церемония продолжалась долго, очень долго, и даже одурманенный Лоэ понял, что повторяют одно и сравнительно короткое заклинание. Зачем? Вероятно, чтобы вдолбить в мозг, навсегда запечатлеть в памяти, но с какой целью? Плохо понимая, Лоэ тупо следил за манипуляциями Бердета. Адепт извлёк из тайника продолговатый предмет, воздел над головой, сжимая обеими руками. Сначала Лоэ показалось, что это христианский крест, но, приглядевшись, понял, что видит кинжал в форме креста. Обоюдоострое лезвие тускло серебрилось в свете свечей. Произнеся особенно громко завершающую фразу заклинания, Бердет резким движением обрушил кинжал вниз, словно вонзил в нечто, бывшее прямо перед ним, и тогда облака в мутном сознании Лоэ ненадолго разошлись, и он понял, на что обречён.

– Вы

этого хотите от меня?!

Бердет поглядел блестящими от возбуждения глазами.

– Ты сделаешь, – сказал он. – Ты сделаешь, Лоран Лоэ, выполнишь свой долг.

Закончились силы сопротивляться.

– Да, – тускло подчинился Лоэ, и очередная волна, нахлынув, вернула его в бездну безразличия.

Глава 13

Смит увидел одно из бесчисленных летних кафе, столики расположили прямо среди деревьев. Человек, заметивший его, сидел за крайним в глубокой тени. Молодая девушка. Вампир почти мгновенно узнал её – одна из приятельниц Лоэ. Как-то видел их вместе в таком же уличном кафе, они увлечённо беседовали за чашкой чая. Смит вспомнил имя: Лидия.

Сейчас она пристально смотрела на вампира. Прежде, чем Смит принял решение, девушка встала, книги со столика перекочевали в рюкзак. Почти не колеблясь, подруга Лоэ шагнула ближе. Смит молча ждал.

– Простите, вы друг Лорана Лоэ?

– Да, – ответил вампир.

– Я видела вас вместе. Недавно. Мне показалось, что Лоран болен. Может быть, я вмешиваюсь в чужое дело, но Лоран мне симпатичен, и я хочу спросить всё ли с ним в порядке?

Измученный вампир устало вгляделся в неё. Сейчас ему сложно было отличить искренность от лицемерия, мир расплывался в дымке полуяви полубреда, но в чистых глазах, таких же серых, как у него, сиял свет добра. В любом случае, это единственный шанс.

– С Лораном случилась беда, – сказал он. – Беда случилась с нами обоими.

Отклик последовал безотложно, девушки, умеющие смотреть так прямо, разумно тратят своё время и экономят чужое.

– Я могу помочь? – спросила Лидия.

Он колебался мгновение.

– Да. Скоро я потеряю сознание. Мне нужно убежище до тех пор, пока я очнусь.

Лидия уверенно кивнула. Смит ожидал вопросов, колебаний. Странный незнакомец насторожил бы любого. Лидия сразу поняла серьёзность ситуации. Просьба о помощи – лучший способ мобилизовать честного человека.

– Я живу рядом. Идём. Вызвать врача?

Смит пошёл следом.

– Нет, – сказал он. – Ни в коем случае. Меня преследуют.

– Ваше состояние может быть опасным.

– Я всегда справляюсь сам. Единственно укрытие. Затем уйду, если прогоните.

– Идём. Разговоры после. Вы еле держитесь на ногах.

Подруга Лорана очень здравомыслящая девушка – решил Смит. Лоэ явно влюбился не в ту, в которую следовало.

Он начал терять сознание ещё на улице, и лестницу запомнил смутно. Реальность ушла прочь, воцарилось привычное бредовое безвременье, мучительное состояние тела и души. Потом он проснулся.

Незнакомый потолок нависал косо и низко, в маленькое окошко светили уличные фонари. Смит лежал на узкой и довольно жёсткой кушетке, под головой оказалась подушка, воротник был расстёгнут, туфли сняты, аккуратно поставлены на полу рядом с ложем. Вампир прислушался. Из соседней комнаты доносились слабые и малознакомые звуки – там работали на компьютере. Все прочие шумы шли издалека, а значит, относились к разряду несущественных. Смит поднялся, шагнул к двери.

Лидия печатала, полностью сосредоточившись на работе, и не услышала, как он вошёл. Смит негромко сказал: