Путь Найденыша
Шрифт:
Несколько минут они молча ели то, что им принесли. И это было вкусно – какие-то салатики с непонятным наполнением, какие-то плюшки, острые, соленые, сладкие. Пирожки непонятно с чем – Нед удивлялся, откусывая очередной кусок, а Санда с видимым удовольствием поглощала все, что перед ней стояло, не заботясь о своей талии. Перехватив взгляд Неда, она с улыбкой пояснила:
– Я не толстею, не бойся. Жру, как корова, а не толстею! Мама всегда возмущается – ей стоит только лишь глянуть на кусок пирога, и тут же ее распирает, как на дрожжах, а я как была худенькая, так и остаюсь. Вся в отца. Он тоже худой. Ему говорили: «Кондитер должен быть толстым! Если ты не толстеешь со своих пирожных, значит, ты их не ешь! Значит, они невкусные!
– Странные какие-то пирожки, – заметил Нед, внимательно осматривая начинку, – чего они сюда кладут? Даже не пойму.
– А ты что, не знал? – хихикнула Санда, зажав рот ладошкой. – Это же пирожки с возбуждающими травками! Ну… для тех мужчин, которые хотят, но не могут. Кстати, ты уже третий пирожок ешь…
– Кхе-кхе… – Нед с трудом проглотил то, что он успел откусить. (Не выплевывать же на стол?! Некрасиво!) – Мы куда вообще попали?
– Это трактир для влюбленных. Называется «Рука Селеры», – подмигнула Санда. – Я всегда хотела тут посидеть, но не с кем было. Спасибо, что пригласил меня сюда. А что, тут вкусно готовят. И здесь уютно, правда? Можно я к тебе поближе сяду? – Девушка поднялась и, передвинув стул поближе к Неду, уселась так, что ее колени касались бедра парня. Она тихонько потерла бедро коленом, и Нед с неудовольствием почувствовал, что снова стал возбуждаться.
Он поймал взглядом подавальщицу, кивнул ей, та подошла, лучезарно улыбаясь, как солнце после дождя:
– Вам еще что-то? Может, все-таки перейдете в отдельный кабинет?
– Нет, – чуть хрипло ответил Нед, стараясь не замечать происков Санды, – я хочу рассчитаться. Сколько с меня?
– Восемь серебреников, – слегка разочарованно сказала подавальщица и, получив золотой, сообщила: – Сейчас я принесу сдачу. Может, все-таки подумаете? Нет? Ну сейчас…
Она удалилась, как корабль под парусами проплывая по залу, а Санда положила руку на бедро Неда:
– А может, еще посидим, а? Тут так хорошо! Дорого, конечно… но хорошо! Я всегда представляла себе этот день так: мой жених, я… и он предлагает мне выйти за него замуж! Прямо в этом трактире! Становится на колено, протягивает мне обручальный браслет и…
– Руку убери… ага, вот так. И сядь подальше. Сейчас я отведу тебя домой, ты умоешься, ляжешь в постель и отдохнешь. А утром все снова будет по-прежнему – никаких сержантов, никаких сказок, которые ты себе напридумала. Где ты всего этого набралась? Романтические книжки для дам читала, что ли?
– Ну и читала! И что такого?! – обиженно надула губы девушка. – Любовь с первого взгляда, и что? Ты красивый, сильный, я красивая – правда же, красивая? Вот. И почему между нами не может быть любви? Чего ты строишь из себя недотрогу? Вообще-то это я должна сопротивляться, а ты меня – пытаться лапать и затащить в кабинет! Слушай, а может, ты… мужчин любишь? Ну… прости, ну не надо делать такое лицо! Ну, ляпнула! Прости!
– Это – худшее оскорбление для офицера корпуса, дурочка. Никогда больше не говори такие слова! – тяжело выдавил Нед. – Теперь давай разберемся с твоими чувствами. Ты знаешь меня четыре дня, из которых стоят внимания один мимолетный поцелуй и сидение в этом кафе. И ты заявляешь, что готова для меня на все, что угодно, что ты хочешь меня, что я твой жених, – это как, нормально? Нет, ты скажи, ЭТО нормально?
– Нет, не нормально, – легко ответила девушка, – и что? Я от этого стала уродливее? Менее соблазнительна? Чего ты ведешь себя так, как будто я уродка и что общение со мной ты переносишь с трудом?
– Я жалею тебя, – усмехнулся Нед, – ты молоденькая. Тебе сколько? Шестнадцать? Ага. И ты ничего не знаешь о жизни. Бросаешься на шею первого встречного, который, как тебе показалось, достоин твоей любви. А еще – тебе хочется показать
– Мне все понятно, – нахмурилась Санда, – я тебе не понравилась, ты считаешь меня шлюхой, способной лечь под любого мужчину, я уродка и дура! Но мне плевать! Я докажу тебе, что это не так! Я никому не говорила того, что говорила тебе! И я тебя люблю! Пошли они в задницу, твои рассуждения! Что, не пристало благовоспитанной девушке так выражаться? В задницу вашу благовоспитанность! Захочу – вообще уйду из дома! Надоели все – воспитывают, воспитывают, воспитывают… Нашла себе мужчину – так и он воспитывает! Тьфу! Вот вам всем! – Санда сложила аккуратную дулю и покрутила ею перед Недом: – Вот, вот, вот! Не будет по-вашему! Прогонишь меня – я пойду на базу к начальнику, скажу, что твоя любовница и жена, буду добиваться, чтобы мне разрешили жить там, где ты живешь! А если не позволят – буду ловить тебя у ворот, ждать, провожать, идти сзади, как собачка! И ты ничего со мной не сделаешь! Только если убьешь! Вот!
«О боги! О Селера! Чего ты со мной вытворила! – простонал про себя Нед. – Я же тебе положил только лишь один серебреник, а ты что наделала? Ты же сработала на кошель золотых! Ну, я просил любви, но не такой же! Зачем ты повесила на меня ЭТО?»
И ему показалось, будто где-то вдалеке, в вышине, раздался веселый девичий смех…
К дому Санды они шли целых полчаса. Она висла на Неде, все время что-то ему рассказывала, шарила глазами по сторонам, стараясь увидеть кого-то из своих соседок-подружек – видят ли они, какого парня Санда отхватила?
Уже возле дверей лавки Санда прямо на улице обхватила Неда за шею и крепко поцеловала в губы. Он нее пахло фруктами, свежестью, и не сказать, что Неду это не нравилось.
Взяв с Неда твердое обещание, что завтра они увидятся и он придет к ней в гости, Санда погладила его по щеке и вспорхнула по лестнице на крыльцо, послав оттуда воздушный поцелуй. Потом исчезла в недрах кондитерской лавки, под одобрительную улыбку некой дамы, поднимающейся в лавку за очередной порцией пирожных, совершенно не портящих ее талию.
Нед быстро ретировался от лавки, снова шагая в сторону центра. Он время от времени оглядывался, как будто подозревал, что сейчас этот ураган страсти передумает и с гиканьем набросится на него сзади, чтобы никогда уже не выпустить из рук. Нед улыбался, на душе почему-то было хорошо и спокойно – неужели в мире завелся хоть один человек, который его ждет и которому не безразлично, что с ним будет? Впрочем, он тут же себя отругал, а Жересар? Тот переживает за него. Да и друзья – тем тоже, наверное, небезразлична его судьба. Впрочем… кто знает? Случись с ним что-то, что они сделают? Ну, сядут, нальют в кружки вина, помянут: «Хороший был парень. Жаль, конечно!» Выпьют и… пойдут к шлюхам. Все. Был Нед и нет Неда. А женщина… она – другое. Ведь она может оставить в этом мире часть Неда… маленького Неда. И тогда он не совсем умрет. Останется в своем сыне…