Путь небес
Шрифт:
Так или иначе, дни сражения с ксеносами прошли. Война изменилась, и теперь ему предстояло опробовать лезвие своего клинка на тех, кого он прежде считал сородичами. Вначале было сложно, теперь становилось привычным делом. Меч рубил все так же хорошо, и он научился находить суровую красоту в убийстве себе подобных.
Мысли воина прервала мягкая пульсация люмена над металлической койкой. Ему не нужно было проверять идентификационную руну, чтобы понять, откуда пришло сообщение. Только капитан корабля мог осмелиться выйти на связь во время медитации.
– Да? – спросил
– Прошу прощения, повелитель, – раздался голос Харкиана, капитана «Сюзерена». – Прорицатель обнаружил приближающиеся варп-следы. Требуется ваше присутствие.
Прежде чем человек успел договорить, префектор Палатинских Клинков III Легиона Раваш Карио уже тянулся за шлемом. Его керамитовая защитная маска была покрыта фиолетовым и синим лаком, инкрустирована золотыми полосами и украшена платиной, но не осквернена в отличие от масок братьев. Возможно, время для этого ещё придет, но пока рано. Сначала он должен стать самым быстрым и точным.
– Что он прогнозирует? – спросил Карио, направляясь к двери комнаты медитации.
– Неизвестно, – ответил Харкиан. – Хотя по всей вероятности…
– Боевого Ястреба, – закончил Карио и вышел в коридор, защелкнув атмосферные замки шлема. – Хорошо. Тогда, начнем сначала.
Боевая группа «Осколок сокровища» вошла в реальное пространство, оставляя в пустоте след сверкающей молекулярной интерференции. Эскортные корабли устремились вперед, словно брошенные копья, повернув, как только их плазменные двигатели набрали полную мощность. За ними в физический мир проскользнуло ядро боевой эскадры. На усеянные тяжелыми пушками борта опустились пустотные щиты.
Каждый корабль этой флотилии находился в состоянии перерождения: некоторые выглядели почти так же, как в начале Великого крестового похода, другие вообще было не узнать. На наиболее изменившихся судах орудийные порты увенчали извивающимися золотыми горгульями, на корпусах газоотводов платиновой филигранью запечатлели устрашающие фигуры, а на плиты плугообразных носов нанесли образы извращенных пыток. Самые большие изменения коснулись командных шпилей: их вершины соединялись кристаллическими мостиками, а среди коммуникационных антенн извивались колдовские энергии.
На мостике головного крейсера-ветерана «Восхищающий», относящегося к типу «Мститель», консул Легиона и оркестратор Азаэль Коненос поерзал на командном троне и изучил поступающие руны позиционирования. Громкий шум на мостике сменился приглушенным ропотом. На шее и верхней части спины воины вздулись сплавившиеся воедино органы слуха, способные воспринимать звуки на гораздо большем расстоянии, чем раньше. Но ценой за увеличенный диапазон слуха стало ухудшение его в пределах обычных частот.
– Подтвердить, – сказал Коненос. Отдававший металлом голос отфильтровывался скрученными трубками, которые со времен Исствана III пронизывали его горло.
– Стоящая охота, – раздался ответ знаменосца Галиана Эрато, который стоял в метре от трона и внимательно изучал данные на инфоэкранах в бронзовой оправе.
Эрато был красавцем, даже по стандартам своего Легиона. Знаменосец был высок и строен, с золотистой кожей и белоснежными волосами. После очищения Халлиад Тогат он увлекся нанесением
Все люди на мостике, будь то легионеры или обслуживающие их сотни смертных рабов и сервиторов, были усовершенствованы. Их кожа была сморщенной и рваной, туго натянутой или проколотой, покрасневшей, загрубевшей, выщипанной и усеянной омытыми кровью драгоценностями. Тихий гул главных двигателей прерывался ритуальными воплями с нижних палуб, отмечая выход корабля из эмпиреев.
Эрато перевел гололитическое поле в носовую часть мостика, сопоставляя с астропатическими текстами, записанными из бормотаний заточенных звездных сновидцев.
– Сообщение от «Сюзерена», – доложил он. – Они обнаружили цели и идут на перехват. Я предупредил, чтобы они оставались на месте, но реакции не последовало.
– Ну, конечно, – пробормотал Коненос. – Что еще?
Губы Эрато скривились, зацепив стежки в углу его рта.
– Три соединения быстро движутся к мемносскому конвою.
Коненос откинулся назад. Фронт III Легиона стал запредельно огромным, растянувшись гигантской дугой по галактической плоскости от Тараса до Морокса. Пополнение припасов стало нерегулярным, терзаемое потерями в варпе и контратаками частей лоялистских Легионов, которые остались, чтобы бороться за сокращающиеся границы их Империума. Конвои сухогрузов подвергались постоянным нападениям, суда грабили либо уничтожались. Тем самым замедлялось неумолимое продвижение к Тронному миру и отвлекались с передовой боевые подразделения.
Эти налетчики могли быть кем угодно. Остатками Легионов, разбитых на Исстване. Частями Имперской Армии, все еще настолько огромной, что в живых оставались триллионы, несмотря на более чем четырехлетний беспрестанный отсев. Ксеносами, хотя этих выродков уцелело очень мало.
– Выходит, он, – произнес Коненос.
– Да, – согласился Эрато.
Джагатай. Долгие годы Белые Шрамы были чем-то неуместным, о чем вспоминали в перерывах между великими начинаниями. Но сейчас, когда мощь Ультрамара находилась в заточении Гибельного Шторма, а преторианцы Дорна сидели на привязи в укреплениях их повелителя, только игнорируемый V Легион все еще оставался значительной силой, способной создать трудности главному наступлению магистра войны.
– Ты проанализировал атаку? – спросил Коненос.
Эрато кивнул.
– Да, но…
– Целью является не конвой.
Эрато склонил голову в знак согласия, и Коненос поймал себя на том, что отвлекся на узоры из проволоки на золотистой коже. Консул видел, как знаменосец кромсал врагов одной силой звука, и смерть в таком вихре божественно отточенного звука была замечательным зрелищем.
– Они сначала ударят сюда, – сказал Эрато, не отрывая мягких глаз от гололитов. – Атакуют конвой, но только, чтобы выманить нас. Попытаются соединить флот, подальше от того места, где хотят нанести главный удар.