Путь небес
Шрифт:
Воины уже прошли запятнанные кровью помещения. Тел не было, только длинные темно-коричневые полосы на металле. В нескольких местах наткнулись на оставленные карабинами отметины и пустые магазины, но само оружие отсутствовало. Несколькими уровнями ниже исчезли даже эти следы. Пустые помещения были полностью лишены признаков жизни, здесь обитали только бесконечная тьма, холод и тихий скрип громадной конструкции станции.
Хан вошел в длинный зал и обвел его взглядом. Системы шлема добавили освещения там, где не справлялись фонари. Во тьму уходили ряды отполированных колонн, сверкая от
Под столбами стояли очень длинные столы. На некоторых лежали раскрошившиеся обрывки пергаментных карт. Хан подошел к одному из столов, чтобы выровнять карту, и та рассыпалась по местам сгибов.
– Таких комнат много, – сказал присоединившийся к примарху Намаи.
Хан посмотрел на карты. Ничего похожего на ближайшую из них ему еще не приходилось видеть. На ней многочисленные вихри и воронки подпитывали и перетекали друг в друга. Крошечными буквами на высоком готике были нанесены разнообразные наименования: Стратум Этерис, Стратум Профундис, Виам Седис, Окулярис Малефика.
– Варп-трассы, – сказал Хан. – Ойкумен видел это?
– Он говорит, что они сходны с теми, что на Эревайле. Он пошел дальше.
– Есугэй с ним?
– И его охрана.
Хан кивнул. Он выпустил пергамент и продолжил путь.
– Картографы, – сказал примарх. – Ты знаешь, как они называют моего Отца? Картомант. Он был всем и для всех.
Намаи молча шел рядом с повелителем. Как и Цинь Са, он был невозмутимым человеком.
Воины добрались до конца зала. Он заканчивался колоннадой тонких и невероятно высоких колонн. За ней находился балкон, нависающий над глубокой шахтой. Ее ширина превышала двадцать метров, а дно терялось в тенях. Вниз по ближайшей стене зигзагами спускалась лестница. С противоположной стороны железную стену покрывала масса переплетающихся труб и кабелей.
Хан остановился на балконе. Когда он заглянул за край, у него защемило сердце от узнавания.
– Я видел это раньше, – сказал он.
Внизу по лестнице спускалось отделение Белых Шрамов, сопровождаемое мягким светом люменов. В пустоте разносилось эхо шагов, постепенно затухающих по мере спуска легионеров.
– Свет, – приказал Хан.
Намаи снял с пояса осветительную ракету и бросил вниз. Заряд несколько секунд пролетел, кувыркаясь, и взорвался, залив светом стены пропасти. Он падал медленно, унося с собой ореол недолговечного блеска.
Трубы тянулись вниз на сотни метров. В металлические стены были встроены механизмы огромных машин – поршни, маховики, клепаные шестеренки. Громадные цепи тихо звякали друг о друга, прикованные к рычагам, погребенным среди переплетений толстых кабелей.
Хан следил за падением заряда, запоминая очертания освещенных устройств, пока не исчез свет. Вдруг для него все стало ясно.
– Я помню это.
В далеком прошлом, когда его впервые доставили на Терру, он прогуливался бесконечными коридорами Дворца, изучая город-мир от его высочайших шпилей до самых глубоких подземелий. Джагатай бродил, где хотел, и никто не осмеливался задержать его в доме Отца. За то время примарх встречал Императора крайне редко, так как Его отвлекали обязанности Великого крестового похода, а при возвращении во Дворец Он привычно занимался тысячами дел империи.
Это был зимний день, белые склоны гор ослепительно сияли. Хан зашел далеко, ступая коридорами в основаниях Дворца. Здесь по-прежнему работали землеройные машины, прогрызая путь через корни гор, выдалбливая то, что однажды станет самый большим и защищенным из тайных залов Дворца. Люди Сигиллита были повсюду, вперемешку с отрядами Легио Кустодес в алых одеяниях и золотых доспехах.
Ускользнуть от них не стоило много усилий – Джагатай занимался этим всю свою жизнь. Он продолжал идти, углубляясь все дальше и дальше. Все реже встречалось освещение, все чаще – необработанная скальная порода и выключенные камнедробилки.
Примарх наткнулся на шахту, точно такую же, как и та, перед которой сейчас стоял. И, как и здесь, по всей ее длине тянулись кабели. В стены уходили огромные силовые катушки, питая машины неизвестного назначения и мощности.
У самого ее основания, где царила тьма, Хан нашел последний незаконченный зал, превышающий своей колоссальностью все, что он встречал до этого. Все кабели вели сюда, заканчиваясь над пустыми подмостками. Сооружение охватывали леса, пропадая в пылевой завесе, которую пронизывали транспортировочные клешни и цепные подъемники.
Джагатай не замечал присутствия своего Отца, пока не стало слишком поздно. С Ним всегда было так: Он мог в один миг быть здесь, а затем исчезнуть, словно свет на воде.
– Что это за место? – спросил Хан.
– Конец крестового похода, – ответил Император.
Это было все, что узнал примарх. И вот, невероятно далеко от того места, на далеких просторах холодного космоса, все вернулось – шахта, машины, силовые кабели – в точности до каждой детали.
Хан собрался отдать приказ на спуск, когда вокс-бусина шлема с треском включилась.
– Каган, – пришло сообщение от Джубала. – Они здесь.
Так быстро.
Джагатай разочарованно сжал перила балкона.
– Понятно, – ответил он. – Я возвращаюсь.
Он отключил связь и повернулся к Намаи.
– Есугэй не закончил?
– Нет.
– Верни его и остальных. Здесь для нас ничего нет.