Путь обмана
Шрифт:
Макс опустил глаза. Да, подумала Лео, ему определенно есть чего стыдиться.
– Отговорки не принимаются. Для меня благополучие сестры важнее обещаний посторонним людям. Нельзя угодить всем сразу. Определись, что для тебя важнее.
Макс вздрогнул, будто Лео дала ему пощечину.
– Очень прошу, не задавай больше вопросов на эту тему. Меня с работы уволить могут.
– А будешь и дальше в молчанку играть – потеряешь жену. Ну уж мне-то ты можешь доверять, я точно не проболтаюсь. Неужели все так плохо?
– Для Аланны – да. И для меня ничего хорошего… Лео, только пообещай, что ничего не скажешь Элли. Я сам ей все расскажу, честное
Лео кивнула. Макс нервно крутил в пальцах чайную ложечку.
– Два месяца назад Аланна обратилась ко мне за советом. Она ведь не только учительница физкультуры, но и бегунья на марафонскую дистанцию. Между прочим, очень хорошая бегунья. Но потом у нее наступила полоса неудач – Аланна была не в форме, выносливость подводила, вот она и решила воспользоваться… вспомогательными средствами.
Макс умолк, следя за реакцией Лео. Кажется, ожидал, что она будет потрясена, но что тут такого шокирующего? Лео прекрасно поняла, что Макс намекает на допинг.
– Что она принимала? – спросила Лео.
– Сначала – эритропоэтин. Не знаю, в курсе ли ты, что это такое, но, в общих чертах, эритропоэтин как раз выносливость и повышает. Не буду утомлять тебя научными подробностями. Вообще-то физическая зависимость от него не формируется, Аланна собиралась отказаться от допинга, когда снова войдет в форму.
Макс поднялся из-за стола и приблизился к стеклянным дверям, ведущим в сад. Казалось бы, сам он не сделал ничего плохого, но явно чувствовал себя виноватым. Лео молча ждала продолжения.
– Но однажды Аланна приняла слишком большую дозу, и закончилось дело травмой. Приближались важные соревнования. Чтобы выступить достойно, необходимо было заглушить боль. Тогда Аланна и переключилась на оксикодон. Это уже серьезный препарат – продается только по рецепту, и зависимость от него формируется очень сильная.
– Ну, допустим. Все равно не понимаю, почему об этом нельзя говорить Элли?
– Во-первых, чем меньше народу в курсе, тем лучше. Аланне грозит увольнение, да и мне тоже, если станет известно, что я все знал и покрывал ее. Хотел, чтобы Аланна сначала прошла лечение…
– А во-вторых? – спросила Лео.
Макс посмотрел на нее, но по выражению лица понял, что на поблажки нечего и надеяться. Заложив руки за голову, Макс снова повернулся к окну.
– Аланна украла школьные деньги. Ставили спектакль, я был в организационном комитете, и она тоже помогала. Аланна потихоньку взяла часть средств, собранных с продажи билетов. Собиралась вернуть, но у нее и так перерасходы по всем кредитным картам. Когда я узнал об этом, сам потихоньку доложил недостающую сумму. – Бессильно опустив руки, Макс повернулся к Лео: – Если об этом узнают, меня уволят в два счета. Я не мог рассказать Элли. Она разозлится, что я так рисковал, и правильно сделает. Но теперь деньги для нас не проблема, вот я и решил – пусть хоть кому-то принесут пользу. – Макс невесело рассмеялся. – Впрочем, какая уж там польза… Знаешь, почему в ночь с пятницы на субботу мы поехали не напрямик? Правда, насчет Сток-он-Трента ты, конечно, преувеличила… Аланна хотела, чтобы я дал ей еще денег. Снова выручил. Я тогда был слишком пьян, и связного ответа Аланна от меня не добилась, поэтому в воскресенье позвонила домой. Ну, я и сказал, чтобы больше так не делала. А если бы Элли трубку взяла? Короче говоря, заявил, что денег больше не дам, наркоманке от них один вред, но у нее есть полтора месяца каникул,
– Я, конечно, очень сочувствую Аланне, но гораздо сильнее переживаю за сестру, которая из-за вас обоих совсем извелась. Макс, Элли сама не своя от беспокойства. Боится, что ты со дня на день ее бросишь.
В глазах Макса читалось отчаяние.
– Да если бы я знал, что дело в этом, давно бы сказал всю правду. Честное слово. Просто у меня сейчас голова другими проблемами забита…
Лео заставила себя сделать долгий, успокаивающий вдох и выдох, чтобы не наговорить лишнего. Да, она злилась на Макса, но на деле все оказалось не так уж плохо. Однако выходит, что Макса тревожит что-то еще, из-за чего подозрения Элли только усиливаются. Необходимо узнать, что именно.
– Если у тебя с Аланной ничего нет, про какие планы не должна узнать Элли?
Не глядя Лео в глаза, Макс поведал о такой глупой авантюре, что на ее фоне история со школьными деньгами начала казаться пустяком.
Глава 41
В кои-то веки Элли радовалась, что сегодня дежурит рано утром. Не пришлось сидеть за столом напротив Макса. Ночью она почти не спала, да и он тоже. Сколько раз Элли хотелось дотронуться до мужа рукой и просто спросить «почему?», но она до сих пор рассчитывала, что, если будет молчать о проблеме, та исчезнет сама собой.
В довершение всех проблем Элли никак не могла найти пропуск. В конце концов зашла вместе с коллегой, но теперь об утере важного документа придется доложить начальству. Элли всегда носила его на шее, а когда уходила из больницы, снимала и прятала в сумку. Наверное, выронила у Джорджии. О том, что ей нужен новый пропуск, Элли решила сообщить потом, в перерыве или в конце смены, а сейчас надо сосредоточиться на деле.
– Элли, на тебе прямо лица нет. Что-то случилось?
Элли обернулась. К ней подошел доктор Сэм Брэдшоу, только что завершивший обход. Элли ответила слабой улыбкой.
– Спасибо за комплимент, Сэм. Просто не выспалась, а так все нормально.
– Уверена? Может, помощь нужна?
Сэм был чудесным человеком, и сейчас Элли больше всего хотелось утянуть его за собой в кафетерий и поведать обо всех бедах непредубежденному слушателю. С тех пор как три месяца назад Сэм начал брить голову в попытке скрыть преждевременное облысение, в присутствии женщин он чувствовал себя увереннее. Несмотря на вытянутую форму лица, из-за которой казалось, будто Сэм постоянно в плохом настроении, его доброта и мягкость весьма импонировали некоторым молодым медсестрам. Но Элли понимала, что у доктора Брэдшоу просто нет времени выслушивать ее жалобы. Оглянувшись на кровать Эбби, Элли подумала, что ей давно пора сменить Марию.
– Сэм, ты прелесть. Но сейчас мне надо работать. Пойду к Эбби. Кстати, как она? С тех пор как я ушла, никаких изменений? К слову сказать, не хочу жаловаться, но ушла я всего двенадцать часов назад.
Сэм рассмеялся:
– На следующей неделе снова будем работать в полном составе, тогда и отдохнешь. А что касается Эбби – пациентка определенно идет на поправку. Держит глаза открытыми по несколько минут подряд и даже пытается говорить. Правда, пока ни слова произнести не смогла, но очень старается. Реакции улучшаются, в том числе и на боль. Так что новости отличные. И вот еще что, Элли…