Путь Освобождения. Практическое руководство для духовного просветления.
Шрифт:
ТС: Рассказывая о своем собственном жизненном опыте, вы говорите, что космический корабль вашего бытия взлетел в определенный момент времени — когда вам было двадцать пять лет. Но возможно ли такое, чтобы чей-то космический корабль взлетал, допустим, на протяжении ряда лет? Может это произойти не в какой-то определенный момент, а совершаться постепенно, подобно восходу солнца, пока ваш корабль не окажется за пределами Земли?
Адья: С такими случаями я тоже сталкивался. Я знал людей, которые осознавали, что пробудились только спустя какое-то время, как будто пробуждение овладело ими незаметно. Они не могли вспомнить какого-то определенного, явного момента, когда произошел этот переход. Они как будто незаметно выскользнули из сна или оказались в открытом космосе, а потом в какой-то момент вдруг поняли: «О, да когда же это случилось?» Они не могут назвать какой-то определенный момент, но начинают осознавать, что действительно произошло радикальное изменение. Так что пробуждение может произойти и таким образом, незаметно для вас.
ТС: Используя ту же метафору, можно ли сказать, что космическому кораблю для взлета требуется определенное топливо, и если да, что это за топливо?
Адья: К сожалению, я не могу сказать, что это за топливо. Едва ли это вообще возможно сказать, поскольку пробуждение зависит не только от самого человека. Пробуждение не обязательно случается с теми, кто этого действительно хочет. Не всегда пробуждение
ТС: Используя метафору космического корабля, вы также говорили о временном и окончательном пробуждении — в том смысле, что окончательное пробуждение означает полный выход за пределы гравитационного поля состояния сна, полное освобождение от нашей привычной склонности обособляться в отдельное «Я». А вы сами вы- шли за пределы этого гравитационного поля?
Адья: Я всегда затрудняюсь отвечать на подобные вопросы, но я попробую вам ответить. На самом деле, я не могу сказать: «Да, я за пределами гравитационного поля». Все немного не так. Здесь метафора не вполне отвечает действительности. Но таковы все метафоры, таковы любые описания — это только метафоры, и они имеют определенные ограничения. Я бы сказал, что я больше не верю в мысли, которые у меня появляются. Я просто уже не способен верить в ка- кую-либо мысль. Я не пытаюсь контролировать свои мысли, но ни одну мысль я не могу считать правильной, истинной или важной. И само это — то, что ни одна мысль не кажется мне правильной, истинной или важной — создает определенное ощущение, ощущение свободы. Если кто-то назовет это «выходом за пределы гравитационного поля состояния сна», прекрасно, я же обычно остерегаюсь делать какие-либо заявления. Я всегда говорю, что я знаю только то, что есть сейчас. Я не знаю, что будет завтра. Может быть, завтра меня захватит какая-то мысль, прилипнет ко мне, вновь затянет меня в разделение, в заблуждения. Я не знаю, что произойдет. Я никак не могу этого знать. Все, что я знаю — это сейчас. Поэтому я никогда не говорю: «Да, я достиг цели, пере- сек финишную черту», — просто я вижу все иначе. Может казаться, что я учу, передаю какие-то знания, но это лишь ограничения речи. Единственное, что я знаю наверняка, это что я не знаю. Я знаю, что нет никаких гарантий. Я не знаю, что может случиться завтра или через мгновение… Может быть, в следующий момент я впаду в заблуждение. Я не могу этого знать — вот единственное, что я знаю.
ТС: Хорошо, допустим, вы не знаете, что произойдет в дальнейшем — в плане того, когда вами может завладеть навязчивая мысль. Но если посмотреть назад, когда такие мысли появлялись у вас в последний раз?
Адья: На самом деле, я не говорю, что у меня не бывает навязчивых мыслей. Иногда какая-то мысль может на мгновение завладеть мной, вызвать некоторое ощущение разделения. Я не говорю, что этого не может со мной произойти, или что этого не происходит. Я говорю лишь о том, что когда это происходит, я очень быстро это заме- чаю — промежуток очень короткий. Я не знаю, возможно ли вообще для человека такое состояние, чтобы подобные «прилипчивые» мысли, такие моменты фиксации никогда не возникали. Я думаю, что в человеческом теле и в человеческом уме подобный опыт неизбежен. Различие состоит лишь в том, что в определенном состоянии промежуток между возникновением «прилипчивой» мысли и ее исчезновением становится настолько коротким, что возникновение и исчезновение мысли происходит почти одновременно. Так что я не могу сказать, что я совсем избавлен от навязчивых мыслей. Просто их действие настолько коротко, что почти не заметно. Многие, наверное, думают, что просветление — это такое состояние, в котором никогда не про- исходит ничего неприятного, никогда не возникает никаких заблуждений. На самом деле, само это представление является заблуждением. В действительности все не так. Да это, собственно, и не важно. Когда время действия мысли становится таким коротким, когда она практически сразу распознается, это тоже становится частью свободы. Ты осознаешь, что нет разницы, была у тебя мысль или нет, поскольку она не завладела тобой надолго. И в этом твоя свобода. Я думаю, все остальное не имеет к просветлению никакого отношения. Я понимаю, что после моих лекций у многих людей может сложиться некое представление о непрерывном осознании. На самом деле, просто тот разрыв в осознании, когда появляется разделяющая мысль, и вы начинаете в нее верить, практически исчезает.
Интервью с Адьяшанти 2 (Сан-Жозе, Калифорния, 2007) (продолжение)
ТС: Какие ситуации доставляют вам беспокойство? Вы как-то говорили, что иногда расстраиваетесь из-за компьютера, когда, например, возникают проблемы с Интернетом или принтер не работает. Что вы делаете в таких случаях?
Адья: Я просто знаю, что огорчаюсь. Я испытываю огорчение, но не выношу никаких суждений по этому поводу. Весь секрет в этом. Я не имею в виду, что я отрицаю это или не обращаю внимания, но просто никак не оцениваю. Что- то приходит, я переживаю это, не вынося никаких суждений, и это проходит. Я не придаю этому никакого значения. У меня не возникает никаких вторичных мыслей вроде: «О, я не должен был расстраиваться» или «Почему я так расстроился?» Какие-то мысли, несомненно, участвуют, поскольку именно мысли порождают огорчение, но я не принимаю их за истинные. И поскольку я не считаю их истинными, огорчение рассеивается. Раньше этот процесс длился у меня гораздо дольше. Мне приходилось проводить тщательное исследование, и это действительно требовало моего внимания. Но, как я сказал, этот период сейчас существенно сократился, и все происходит почти автоматически. Это как в музыке: вы занимаетесь, совершенствуете свое мастерство, совершенствуете, совершенствуете и, в конце концов, достигаете такого уровня, что начинаете играть практически без сознательного усилия. То же самое происходит с самоисследованием. Со временем оно начинает происходить само собой, без вашего сознательного участия.
ТС: Вы часто говорите, что мысли и чувства — как две стороны одной монеты. Но разве не бывает чувств, которые не связаны ни с какими мыслями? Как насчет моментов возвышенного благоговения или восхищения красотой, когда на глазах сами собой наворачиваются слезы? Может быть, в такие моменты у нас нет никаких мыслей, а что-то просто поднимается на уровне чувств? Или вы считаете, что мысли все равно есть, но только на скрытом, подсознательном уровне?
Адья: Действительно, существует то, что можно на- звать чистым чувством или чистой эмоцией — это знают все, кто переживал моменты благоговения
ТС: А мышление всегда виртуально?
Адья: Конечно, мышление всегда виртуально.
ТС: Но если существуют чувства, не обусловленные мышлением, тогда, наверное, возможно и некое внутреннее чутье, ощущение на уровне инстинктивной природы, которое тоже не связано с мышлением?
Адья: Внутреннее чутье является еще одним способом чувственного восприятия мира. Люди иногда говорят: «Я нутром чувствую». Это своего рода интуитивное знание, инстинктивное чувство — когда мы воспринимаем окружающее определенной областью тела. Внутренняя часть тела, область живота, является органом чувств интуиции. Конечно, некоторые чувства могут дублировать то, что происходит в уме — всевозможные опасения и страхи, гневные мысли, противоречия, ограничивающие мысли, — но, кроме того, этот орган чувств, «нутро», способен также непосредственно реагировать на происходящее. Когда мышление нас не ограничивает, мы можем испытать подобный интуитивный опыт. Допустим, вы подходите к краю обрыва — вы смотрите вниз и видите огромное пространство. В такой момент может возникнуть страх, но если вы достаточно чувствительны, вы заметите также и другое чувство — что ваше сознание способно заполнить все это пространство. Обычно, когда мы видим огромные просторы, мы делаем вдох, верно? И с этим вдохом мы чувствуем, как наше сознание открывается, впуская в себя окружающее пространство. Мы вдыхаем в легкие, в сердце, в живот. Все наше существо, все наше тело при- ходит в гармонию с окружением. Такого рода раскрытие сердца, когда наши легкие переполняются восторгом от расширяющегося сознания, происходит вовсе не благо- даря мышлению. Оно происходит в результате непосредственного взаимодействия сознания с окружающим миром. Именно это я подразумеваю под чистым ощущением, чистым чувством. И, конечно, внутреннее чутье здесь тоже участвует. Это очень интенсивный и очень, очень красивый опыт. И это интимное переживание. Наше существо переживает глубочайшую близость с самим собой. Я не говорю, что не нужно этим делиться, но как только мы начинаем что-то говорить, как только поворачиваемся к другу, что- то меняется. Чаще всего, такое переживание длится долю секунды, а затем мы поворачиваемся к кому-то и говорим: «Какая красота!» Не то чтобы это было неправильно — я тоже иногда так делаю. Но в тот же миг — если вы чувствительны, вы это заметите — ваше внутреннее состояние изменяется, вы начинаете ощущать то, что только что сказали. И это уже несколько отличается от того момента благоговейного трепета, момента, когда все ваше тело участвовало в восприятии.
ТС: Хорошо, когда человек испытывает чистое чувство в момент переживания благоговения и восхищения природой, это одно. Но возможно ли чистое чувство в случае таких эмоций как гнев? Возможно ли переживать гнев, который не является дубликатом мысли?
Адья: Конечно, конечно. Представление о том, что просветленные люди все время сидят с глупыми блаженными улыбками, полная иллюзия. В опровержение этого я обычно привожу такой пример: представьте, что мы в современной церкви, и вот кто-то входит через заднюю дверь и приходит в неудержимую ярость, как Иисус когда-то — он начинает выгонять менял и кричать во всю мощь своих легких: «Как вы смеете осквернять дом Отца Моего?» Я хочу сказать, что Иисус испытывал праведный гнев. Он был расстроен. Он не притворялся. Он действительно был расстроен и выражал это. Так значит можно быть расстроенным даже в неразделенном состоянии? Конечно, можно. Нам доступны все эмоции. Пробуждение не означает, что мы лишаемся каких-то эмоций. Посредством эмоций через нас проявляется существование. Просто есть форма гнева, которую испытывают люди в разделенном состоянии, а есть форма гнева, которую испытывают пробужденные.
ТС: Но как различить, какую форму гнева ты испытываешь — разделенную или неразделенную?
Адья: Надо почувствовать, разделен ты внутри или нет.
ТС: То есть, если я весь охвачен гневом, это неразделенный гнев? Адья: Я думаю, каждому из нас такое знакомо, когда нас полностью охватывает гнев, но при этом мы все равно чувствуем внутренний конфликт, разделение. Однако существует такой вид гнева, который, как бы это сказать, является совершенной формой гнева. В тибетской традиции, например, есть изображения гневных божеств с пылающими мечами, огненными волосами и пламенным взором. Они выглядят очень гневными, свирепыми и устрашающими, но что-то в этих изображениях отличается от того обычного, противоречивого гнева, который испытываем мы. Это трудно объяснить, но когда смотришь на эти изображения, видишь гнев совершенно другого рода. Это не негативное неистовство, а позитивное неистовство. Может быть, я не очень понятно объясняю, но в целом я хочу сказать, что даже гнев может исходить из чистоты.
ТС: Меня особенно интересует эта тема, поскольку я сам никогда не отличался богатым эмоциональным выражением. Сейчас я начинаю открывать для себя гораздо более широкий спектр эмоционального опыта, оказывается, это так интересно, так восхитительно! И поскольку вы говорите, что большая часть эмоций является дубликата- ми мыслей, мне хотелось бы все-таки разобраться, какие эмоции производны, основаны на концепциях, а какие являются чистым эмоциональным опытом. Как их различить?
Адья: Пожалуйста, не поймите меня неправильно. Я не говорю, что виртуальные эмоции не должны существовать, что они неправильны или второстепенны. Например, я могу думать о своей жене Мукти, я могу мысленно представить ее, и я почувствую, как меня захватывает удивительная, потрясающая волна любви. Я знаю, что это виртуальный эмоциональный опыт. Я знаю, что создаю его в уме, буквально при помощи мыслей. Но в этом нет ничего неправильного. Вот если бы я принял данное эмоциональное переживание любви за подлинную любовь, тогда это было бы иллюзией — пусть восхитительной, но все-таки иллюзией. Да, я могу создавать подобные образы в уме и иногда это делаю — когда в моем уме появляется образ жены или мысли о ней, я ощущаю в своем сердце чудесное ощущение расширения. Так что, прежде всего, нужно понять, что если эмоциональный опыт исходит из ума, это еще не делает его плохим или чем-то нежелательным. Если посмотреть внимательно, можно увидеть, что подавляющее большинство эмоций, которые мы испытываем, основывается на том, что мы говорим себе в данный момент. Это не значит, что все эти эмоции плохие или неправильные — просто они есть. Даже когда мы смотрим на что-то и высказываем свое мнение, у нас возникает определенная эмоциональная реакция. Но если мы исследуем свой эмоциональный опыт, мы поймем, что в действительности переживаем мысль, которая говорит нам: «Это красиво» или «Это безобразно». Как понять, является эмоция чистым чувством или она порождена мыслью? Нужно посмотреть, сопутствует ли эмоции какая-то история, какие-то образы. Если вы обнаружите определенный образ или историю, можете быть уверены — ваша эмоция создана мыслями, которые вы держите в уме. И это нормально, абсолютно нормально. Проблема лишь в том, что мы можем впасть в заблуждение, если будем основывать на этом свое представление.