Путь пешки 7. Петля
Шрифт:
Алан простонал:
– Я думаю об этом целыми днями!
Я ободряюще сжала его руку и уселась на край печки. Зара занималась лепешками и приветливо мне улыбнулась. Здесь же, на скамье у стола, стояла корзинка с Александром и Далилой – они уже не спали и все дергали друг друга за носы и ручки.
Внезапно раздался стук в дверь. Алан за моей спиной дернулся, но смог только привстать на локте, а Зара вытерла руки и пошла открывать дверь. Раздался голос Спартака:
– Доброе утро, Зара! Таня у вас?
В дом спустились Турка и Спартак. Турка сегодня был на удивление весел и сверкал белозубой улыбкой, отвечая
– Тчанъя!
Я обомлела и чуть не свалилась с печи. Наверное, выглядела я при этом очень смешно, потому что Турка расхохотался, придержал меня и затолкал обратно. Потом заглянул к Алану и произнес:
– Аган!
И обернувшись к Заре:
– Зага!
Алан рассмеялся:
– Все-таки не утерпел? Но получается у тебя хорошо, просто нужна тренировка. А ну-ка покажи!
Турка с готовностью открыл рот и Алан принялся там что-то рассматривать:
– Потрясающе! Так быстро… Да, самим бы нам такого никогда не добиться…
Я начала приходить в себя:
– Но как?! Как это возможно? У него же нет половины языка!
Алан улыбнулся:
– У него не было половины языка. Когда мы оказались в куполе, на следующее утро после моего общения с Гедеоном, наколовшись обезболивающим, я провел Турке нехитрую операцию – просто срезал верхний, давно заживший слой волокон. Как ты знаешь, язык – это сплошная чувствительная мышечная ткань с миллионами нервных окончаний. А как раз в это время ко мне зашел Апрель с расспросами обо мне, о вас и портале… Ну, ты понимаешь, о чем я… Так вот, он предложил свою помощь в деле быстрейшего восстановления Туркиного языка. Так как у меня перед глазами все еще были волшебным образом зажившие костяшки Сашиной руки – то я и согласился… В виде эксперимента.
– Но как?!
– А вот так. Рукой. Эксперимент оказался очень удачным – скорость регенерации после стимуляции нашими синими друзьями выросла в десятки раз и вот сейчас, после одиннадцати дней упорных тренировок и регулярных процедур, Туркин язык приобрел почти нормальные размеры и подвижность, так что можно надеяться на полное восстановление к моменту вашего …ухода. Самое поразительное, что восстанавливаются не только двигательные функции, а и тактильные, осязательные и Турка опять, после такого длительного перерыва может чувствовать вкус еды, особенно сладкой, которую мы ощущаем кончиком языка. Ну и главное, конечно, что теперь он опять сможет разговаривать!
Я наконец спустилась с печки и схватила Турку за плечи:
– Так вот что у тебя за тайные дела с синими! Ну хитрецы! Поздравляю!
Турка широко и радостно улыбался – пожалуй, за все время нашего знакомства я видела у него такую улыбку считанное количество раз. А Зара, не очень-то отвлекаясь на выражения восторгов, думала все больше о насущном и впихнула Турке очередной завернутый в лепешку гостинец. Турка блаженно принюхался, улыбнулся ей и сказал: «Спасибо!» А я все не могла успокоиться:
– А Олег-то знает?
Турка привычно покачал головой, а потом все же произнес:
– Нэтч.
– А уж как Олеся обрадуется!
Турка просиял пуще прежнего. Я спросила:
– А где Сашка?
Спартак наконец подал голос:
– Он… придет позже. Пошли к тебе в домик, я все расскажу тебе …там.
Я хмыкнула – по-видимому, Спартак не хотел при всех обсуждать Сашкины похождения с Апрелем.
– Ладно,
Спартак печально оглянулся:
– Вы не переживайте, Саша жив и здоров. И …я зайду к тебе позже, Алан!
– Зачем? Ты опять?! Спартак, я тебе бесконечно благодарен, но я не могу забирать у ребенка его жизненные силы!
– Алан, я ведь могу …дозировать. Я у тебя в неоплатном долгу, много за что…
– Спасибо, Спартак. Хорошо, я буду ждать тебя.
***
Турка побежал удивлять Олега, а мы со Спартаком пошли в наш пустой домик. Действительно, за двое суток он остыл и я почувствовала благодарность к приютившим меня людям – иначе эта ночь была бы совсем другой. Мы быстренько растопили печь, благо дров у нас было немеряно. Потом уселись на скамейку и я вперила в мальчика насмешливый взгляд:
– Ну, рассказывай.
Спартак собрался с духом и начал:
– Ты зря смеешься, дело не в этом… Вернее, не только в этом… Вчера, когда они пошли с тем странным подземным он очень многое рассказал им. Рассказал и даже доказал… Мне толком никто ничего не говорил, но я немножко подслушал, когда Апрель, вернувшись, повел всех братьев в нашу общую комнату и делился новостями… Я услышал только начало, а потом они меня обнаружили… И выгнали… Из того, что я услышал – выяснилось, что мы вовсе и не люди, а какие-то чудовища с нечеловеческими способностями… И наша жизнь намного длиннее обычной, и вообще… Дальше я не слышал, но чувствовал, что творится с Апрелем – там, внутри… Саша тоже сидел со мной в коридоре и обнимал меня за плечи… Я не мог читать его мысли, но общее настроение… И все ладонь свою разглядывал – а у него еще днем на ней кожа ободрана. А тут как раз Апрель выходит, взял его за ладонь и рассматривает. А Саша и спрашивает: «Хочешь, я сегодня здесь останусь?» Апрель кивнул и они ушли. А потом вижу, Ефим бежит им наперерез и о своей чакре спрашивает. Ну, Апрель ему махнул назад рукой – иди, мол, туда. А там остальные выходят и Январь в том числе. Ну, они с Ефимом разговорились и он тоже …в куполе остался. А я долго не мог заснуть, так Март увидел, взял и усыпил меня… А утром Турка к нам со своим языком пришел и я с ним сюда и убежал…
Я взяла его детскую ручку. Он уже ходил без повязки, и только багровое кольцо вокруг большого пальца напоминало о страшных событиях. Я видела, как напуган этот малыш, ведь нет никого, кто бы его утешил. Я поцеловала его пальчик и прошептала:
– Бедный ты мой, бедный… Апреля Сашка …утешает, Январю для этой цели нужен Ефим… А как же ты?
Он глубоко задышал, потом подвинулся ко мне ближе, крепко обнял своими маленькими ручками и горячо, глядя в глаза, произнес:
– А мне нужна ты!
Я прижала его колючую голову к груди, тоже крепко обняла и ласково гладила – и по плечам, и по голове, и по худенькой спинке. Спартак начал всхлипывать, а потом расплакался…
Глава 5
Сашка вернулся неожиданно, как обманутый муж из командировки. Он рывком отворил дверь и ввалился в дом – замерзший, в покрытом инеем меховом плаще, от дыхания на шерстинках у лица образовался пар и замерз небольшими сосульками. На скуле четко виднелся след удара, позже будет синяк… Он оглядел нас со Спартаком и опешил. Мальчик в это время уже не плакал, а просто прижимался ко мне. Сашка удивленно протянул: