Путь правой руки

Закевич Никита Игоревич

– И что ты хочешь за свои ламелляры? – Воесил жестом попросил вернуть ему товар, но великан вовсе не спешил расставаться с ним. Баюкая его, будто собственного ребенка, он с непониманием уставился на покупателя.

– Говорю, сколько? Что взамен? За что отдашь?

– Зачем тебе ламелляры? Ты не похож на воина. На твоей коже нет знаков, твои руки не скрывают историю. Выбери другое. Вот, держи! Толстая кожа, бык. Есть кабан. Больше тебе и не надо.

В руках оказались тяжеленные свертки. В нос ударил запах едкий мочи, не успевший выветриться с самых дубилен.

Надежная и простая одежда. Такая могла уберечь и от холода, и от удара дубиной. При этом совершенно не звенела и явно не боялась дождей.

– Хороша, а? – расплылся в улыбке великан. Должно быть, так и выглядит гордый отец. – Гордость.

– Хорошо держат удар?

– Хуже, зато дешевле. Собираешься в поход? Вот и я думаю, что нет. А на этой земле нет ничего страшнее копья.

– Выдержит?

– Нет, – самодовольно хмыкнул он. – Но его ничто не выдержит, кроме щита. Нужен?

Нечто, изначально показавшееся крышками для погребов оказалось, в понимании гостей, добрым щитом. Здоровенные, обтянутые сыромятными шкурами, изукрашенные жутью, на некоторых виднелись десятки насечек и вмятин. Должно быть, старые владельцы расставались с имуществом неохотно.

– А, не смотри на эти. Глянь вот те, видишь? Краска свежее. Выменял на коня. Сам крашу! Надо?

– Нет, – покачал головой. – А вот эти топоры? Выглядят грозно.

– Да-а. Ты знаешь толк. Хорошие, хлесткие. Видишь? Края топорища загнуты. Бьешь по цели – плохо. Бьешь вскользь – хорошо. Считай, не жилец. Держи, дам один. Подарок. На удачу.

– Воесил благодарно поклонился. Топорик был небольшим, удобно лежал в руке, но его приятная тяжесть дарила спокойствие. Впрочем, едва ли рубилу однажды придется столкнуться с чем-то кроме дерева. Висящий на поясе, он оградит их компанию от любого разбойника. Особенно если такие будут у каждого.

Воесил порылся в сумке, достал завернутый в тряпье кувшин. Великан жадно вперился взглядом в блестящее серебро. Кувшин казался невероятно легким, будто призрачная дымка поздним утром. В шатре повисла тишина, а великан, пригрозив зашевелившимся сородичам кулаком, надолго задумался. Казалось, тайна гложет его даже сильнее, чем желание многократной наживы. Воесил слышал, что его народ более славы и богатств ценит хорошие истории, но, разумеется, не собирался рассказывать хоть что-нибудь.

– Да-а. Я недооценил тебя. Прости. Ты очень щедр. И немного похож на варяга. Хоть и без меток. Ты потерял удачу и жаждешь мести? Наверняка дело в павшем брате. Или ты из тех, что идет к краю мира?

– Этого хватит?

– Да! Хватит. По рукам. Забирай.

– Погоди, это еще не все. Хочешь еще два таких же? – Великан быстро кивнул. – Тогда приготовь еще пять топоров и столько же башмаков, рубах и прочего, что нужно в пути. Одежда для пятерых, полностью. Та же кожа. Мой человек зайдет за всем нынче утром. Добро?

– Да, – немного подумав, согласился великан. – Не так щедро, как первое. Но честнее. Пусть это поможет тебе найти путь к славе. И тогда не забудь и про мое имя, славного Сигурда Трюггвана! Скажи, чем еще я могу помочь тебе?

– Нужна

сменная одежда, чтобы не портить зазря доспешную. Нужны хорошие сумки за пазуху. Четыре плаща. Пять ладных шлемов, но не очень тяжелых. Но чтобы издали было видно. Пять перевязей и ремней. И сможешь найти мяса сушеного? Чтобы до седмицы следующей хватило на шесть мужчин.

– Хочешь выглядеть грозно, – понимающе кивнул Сигурд, задумчиво поглаживая бороду. – Да. Хорошо. Едой я поделюсь даром на благое дело. Остальное поглядим. Что еще?

– Это все.

– Я вижу, ты хороший главарь, печешься о своих. Нужна ли вам помощь моего клана? За достойную плату…

– Нет. У меня есть еще одно дело здесь, так что я пойду. Подготовь все к утру. И прощай.

Воесил по-особенному стукнул в иссохший косяк. Пара грозных глаз сверкнула в полумраке, дверь распахнулась, и он оказался внутри. Здесь было темно, удивительно сыро, пахло землей и червями, будто в старой подземной норе. В дальнем углу в окружении недоброжелательно выглядящих фигур, скрытых полумраком, сидел толстый мужчина, подслеповато щурясь. Некогда богатый кафтан прохудился, на плечах появились первые заплатки. Между тем здешний скупщик краденого и добытого кровью добра, прозванный Кротом, считался одним из самых богатых и влиятельных во всем государстве. И что гораздо важнее, не самым последним человеком в самом городке.

Оторвавшись от записей, которые он старательно выводил, Крот поднял глаза на настойчивого посетителя. Неприязнь скользнула по его необъятному лицу и сменилась усталостью.

– Что же, – изрек он, предлагая сесть напротив. Воесил с готовностью принял предложение. – Из нас двоих это ты потратил добрую половину приданого какой-то княгини, чтобы попасть сюда. Так что говори. Я слушаю.

– Пару недель назад… – начал Воесил, покосившись на ворох бумаг на столе. Даже в свете тусклых огарков он смог заметить на некоторых красные печати высокородных особ. – …мы смогли пробраться в одно поместье. И взяли богатую добычу.

Крот понимающе посмотрел на новенький топор. Стража, до этого незримо кружившая в темноте за спиной Воесила, по знаку хозяина отступила. Странное чувство, сродни, наверное, забившемуся в нору лису, что инстинктивно чует присутствие натравленных гончих неподалеку. Возможно, уже оглушительно лающих у самого входа норы в попытках привлечь внимание охотника. Раз – и это мерзкое ощущение скорой смерти вдруг пропало. Как ослабевшая на шее петля. Очевидно, что Крот заинтересовался легкой наживой, пусть ради нее и придется потерпеть наглого инородца.

– Только без подробностей. – Толстяк строго ткнул в него пальцем. – Без имен, усек? Значит, там были?..

– Кубки, – выпалил он. – Каменья. Украшения. Даже книги, на вид древние.

– И теперь вы хотите обменять свои тяжелые и неудобные, к тому же краденые богатства на монеты? Что же, это похвальное решение. В наши дни лучше не иметь ничего, что не поместится в переметной суме, да? И сколько у вас добра весом?

– Сколько могут унести десять крепких мужчин. Крепких и очень жадных.