Путь, предназначенный судьбой
Шрифт:
— Все хорошо. — Анна кисло улыбнулась. Все ее ноги были в краске.
— А я думала, что дом покрасит Адам, — сказала Тамми.
— Но его, как видишь, нет! — раздраженно воскликнула Анна. — Разве можно на него рассчитывать?
— Но сейчас лишь полдень, — произнесла Тамми…
Именно в этот момент и появился Адам. Его пунктуальность могла бы довести до бешенства.
Адам остановился у крыльца. Его глаза весело блестели.
Если начнет издеваться, запущу в него кистью, подумала Анна.
— Тамми, Брайэн, — поприветствовал он, а затем, прежде
— Да. — Она выпустила из себя слово, будто ядовитое жало, намекая на всю неприятность положения.
Адам осмотрел то, что она сделала.
— Выглядит мило, — произнес он.
Его комплимент успокоил женщину, но ненадолго.
— Тебе придется подождать минуту, — сказала она Адаму. — Как только вернусь, сможем взяться за ремонт потолка.
Анна, вся измазанная краской, бросилась из дома в сад, где можно было воспользоваться шлангом и попытаться смыть с себя хоть что-то.
Как только она завернула за угол, Адам разразился оглушительным смехом. Сдерживаться он уже не мог.
Дом становился все симпатичнее. Адам Рот был усердным рабочим. Однако все же настаивал на выходных. Ему хотелось порыбачить с Тамми, посетить друзей, заняться другими делами.
Анна же рассматривала это как пустую трату времени.
Тем не менее ремонт продвигался. Они почти полностью покрасили дом с внешней стороны. Работали в основном после обеда. Где Адам пропадал в утренние часы, Анна спросить не решалась. Она понимала, что это не ее дело.
Что же касается его суждений об отношениях Тамми и Брайэна, они оказались верными. Чем больше Анна видела пару вместе, тем больше она понимала, что дружба молодых людей абсолютно невинна. Они просто наслаждались обществом друг друга.
Еще Анна выяснила следующее: Адам очень хорошо относится к жителям Литл-Хэвена. И несмотря на то, что он закончил колледж в Филадельфии и некоторое время обретался там, все равно вернулся в Литл Хэвен — здесь себя чувствовал более счастливым. Анна догадалась — за его возвращением в маленький город было что-то еще, но старалась не думать об этом. Главное, считала она, не проявлять на данном этапе излишнюю самоуверенность. Однако как же объяснить Адаму, почему она всегда стремилась к независимости? С каждым днем ей все труднее становилось защищать свои убеждения.
— Ну… — Адам сложил лестницу. — На сегодня все.
Но ведь было еще светло, было еще время поработать вместе, пообщаться.
От этой мысли ее глаза широко распахнулись. Боже, хорошо, что не сказала такое вслух. О чем она думает? О деле или о времяпровождении с Адамом? Сложные вопросы.
— Знаешь, — сказала она неуверенно, — видимо, ты был прав в тот день.
Его брови поднялись от удивления. Адам улыбнулся и начал приводить в порядок кисти.
— Насчет моей независимости, — закончила она.
Он кивнул, очевидно, вспоминая их спор в парке.
— Но это всегда было важно для меня, — продолжила она, — не зависеть от…
— От мужчины? — попытался закончить ее
— Ни от кого, — поправила она.
Адам, отмывая кисть от краски, даже ни разу не взглянул на Анну. Его упорное молчание спровоцировало женщину продолжить объяснения.
— Послушай, мне было всего семь лет, когда мама увезла меня из Литл-Хэвена. Она покинула этот городок, потому что не видела смысла здесь жить. Она оставила своего мужа, потому что у него не было амбиций и стремления сделать хоть какую-то карьеру. Ей пришлось уехать. Если бы осталась, столкнулась бы с бедностью и стала сама бороться за выживание. Бобби Рэй в этом деле не стал бы ей помощником.
Анна взглянула на зеленые вершины деревьев, потом на Адама.
— Она переехала в Нью-Йорк. Усердно работала и немалого добилась.
— Твоя мать стала независимой.
— Точно, — сказала Анна.
Адам вздохнул, стряхивая с кистей остатки воды.
— Ты многое берешь из опыта матери, — прокомментировал он рассказ молодой женщины. — Так много, что уже создала целую философию о независимости. Впрочем, ничего нового в ней нет.
Мужчина явно намекал, что поступки ее матери можно было расценить по-разному.
— Моя мать воспитала меня, как смогла. Я получила образование…
— Но она ли посылала тебя в колледж?
— Нет, — сказала Анна, — и за обучение я платила сама. — Она предпочла бы умереть, чем признаться Адаму в том, что ее мать не хотела, чтобы дочь стала медсестрой. — Но всеми своими достижениями я все равно обязана матери, потому что именно она побудила меня добиться чего-то в жизни.
— Того, что ты стала независимой. — Адам вновь ополоснул кисть в молочно-белой воде.
Анна кивнула, а затем неожиданно вспомнила, как работала няней и как пригодилась ей в жизни первая зарплата.
Твоя мать научила тебя быть ответственной, еще раз напомнила Анна Кавано самой себе и обратилась к Адаму:
— Я рассказала тебе все только для того, чтобы ты понял…
Адам стряхнул воду со второй кисти и, дабы высушить ее, обмотал тряпкой.
— Теперь, кажется, понимаю, — наконец произнес он.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Ты можешь собраться побыстрее?
Бледное лицо Адама напугало Анну. Он появился на пороге очень рано.
— Постараюсь, — сказала она автоматически, отставляя в сторону чашку с кофе. — Что случилось?
— Миссис Блэйк. Она больна.
Анна встала и двинулась через кухню.
— Позволь мне одеться.
Пока они ехали, Анна узнала, что в Литл- Хэвене всего один доктор, ближайший госпиталь довольно далеко и не имеет современного медицинского оборудования.
— Вот бы открыть здесь солидную клинику, — с надеждой в голосе произнес Адам Рот.
— Клинику? — с интересом переспросила Анна.
— Да, — сказал он, фокусируя внимание на извивающейся дороге. — У меня в городке есть помещение под клинику. Теперь нужно найти кого-то, кто будет способен руководить ею. Квалифицированного специалиста.